Психологическая помощь и консультация психолога

Необихевиоризм: концепция Эдварда Толмена

Формула бихевиоризма была четкой и однозначной: «стимул-реакция».

Между тем, в кругу бихевиористов появились выдающиеся психологи, поставившие этот постулат под сомнение. Первым из них был профессор университета Беркли (Калифорния), американец Эдвард Толмен

(1886-1959), согласно которому формула поведения должна состоять не из двух, а из трех членов, и поэтому выглядеть следующим образом: стимул (независимая переменная) — промежуточные переменные — зависимая переменная (реакция).

Среднее звено (промежуточные переменные) — не что иное, как недоступные прямому наблюдению психические моменты: ожидания, установки, знания.

Следуя бихевиористской традиции, Толмен ставил опыты над крысами, ищущими выход из лабиринта. Главный же вывод из этих опытов свелся к тому, что, опираясь на строго контролируемое экспериментатором и объективно им наблюдаемое поведение животных, можно достоверно установить, что этим поведением управляют не те стимулы, которые действуют на них в данный момент, а особые внутренние регуляторы. Поведение предваряют своего рода ожидания, гипотезы, познавательные (когнитивные) «карты». Эти «карты» животное строит само. Они и ориентируют его в лабиринте. По ним оно, будучи запущено в лабиринт, узнает, «что ведет к чему». Положение о том, что психические образы служат регулятором действия, было обосновано гештальттеорией. Учтя ее уроки, Толмен разработал собственную теорию, названную когнитивным бихевиоризмом.

Толмен свои идеи изложил в книгах «Целевое поведение у животных и человека», «Когнитивные карты у крыс и человека». Экспериментальную работу вел в основном на животных (белых крысах), считая, что законы поведения являются общими для всех живых существ, а наиболее четко и досконально могут быть прослежены на элементарных уровнях поведения.

Результаты опытов Толмена, изложенные в его основной работе «Целенаправленное поведение у животных и человека» (1932), заставили критически переосмыслить краеугольную схему бихевиоризма S R («стимул — реакция»).

Сама по себе идея целенаправленного поведения противоречила программным установкам основателя бихевиоризма Уотсона. Для бихевиористов классического толка целенаправленность поведения подразумевает допущение о наличии сознания.

На это Толмен заявлял, что для него не имеет значения, обладает организм сознанием или нет. Как и подобает бихевиористу, он сосредоточил внимание на внешних, наблюдаемых реакциях. Он предположил, что причины поведения включают пять основных независимых переменных: стимулы окружающей среды, психологические побуждения, наследственность, предшествующее обучение и возраст. Поведение является функцией всех этих переменных, что может быть выражено математическим уравнением.

Между наблюдаемыми независимыми переменными и результирующим поведением Толмен ввел набор ненаблюдаемых факторов, которые назвал промежуточными переменными. Эти промежуточные переменные фактически являются детерминантами поведения. Они представляют собой те внутренние процессы, которые связывают стимулирующую ситуацию с наблюдаемой реакцией.

Таким образом, формула S R должна читаться как S O R. Промежуточными переменными является все, что связано с О, то есть с организмом, и формирует данную поведенческую реакцию на данное раздражение.

Однако, оставаясь на позициях бихевиоризма, Толмен отдавал себе отчет: поскольку промежуточные переменные не подлежат объективному наблюдению, то они не представляют никакой практической пользы для психологии, если только их не удается увязать с экспериментальными (независимыми) и поведенческими (зависимыми) переменными.

Классическим примером промежуточной переменной является голод, который невозможно увидеть у подопытного существа (будь то животное или человек). И тем не менее голод можно вполне объективно и точно увязать с экспериментальными переменными, например с длительностью того отрезка времени, на протяжении которого организм не получал пищу.

Кроме того, его можно увязать с объективной реакцией или с переменной поведения, — например, с количеством съеденной пищи или со скоростью ее поглощения. Таким образом, данный фактор становится доступным для количественного измерения и экспериментальных манипуляций.

В теории промежуточные переменные оказались весьма полезной конструкцией. Однако практическое воплощение такого подхода потребовало такой громадной работы, что Толмен в конце концов оставил всякую надежду «составить полное описание хотя бы одной промежуточной переменной».

Полученные в опытах результаты заставили Толмена отказаться и от принципиального для всей поведенческой доктрины закона эффекта, открытого Торндайком. По его мнению, подкрепление оказывает на научение довольно слабый эффект.

Толмен предложил собственную когнитивную теорию научения, полагая, что повторяющееся выполнение одного и того же задания усиливает возникающие связи между факторами окружающей среды и ожиданиями организма. Таким путем организм познает окружающий его мир. Такие создаваемые научением связи Толмен назвал гештальт-знаками.

Историки науки высказывают смелое предположение, что отец бихевиоризма Джон Уотсон страдал специфическим расстройством — ан-идеизмом, то есть был начисто лишен воображения, что заставляло его все наблюдаемые феномены трактовать сугубо буквально.

Толмену в творческом воображении не откажешь, однако и он свои теоретические рассуждения строил на объективно наблюдаемых феноменах. Что же такого он увидел в своих экспериментах, что заставило его выйти за рамки представлений Уотсона?

Вот крыса бегает по лабиринту, беспорядочно пробуя то удачные (можно двигаться дальше), то неудачные (тупик) ходы. Наконец она находит еду. При последующих прохождениях лабиринта поиск пищи придает поведению крысы целенаправленность.

С каждым разветвлением ходов связываются некоторые ожидания. Крыса приходит к «пониманию» того, что определенные признаки, ассоциирующиеся с развилкой, наводят или не наводят на то место, где находится вожделенная пища.

Если ожидания крысы оправдываются и она действительно находит пищу, то гештальт-знак (то есть признак, ассоциирующийся с некоторой точкой выбора) получает подкрепление. Таким образом животное вырабатывает целую сеть гештальт-знаков по всем точкам выбора в лабиринте. Толмен назвал это когнитивной картой.

Эта схема представляет собой то, что выучило животное, а не просто набор некоторых моторных навыков. В известном смысле, крыса приобретает всеобъемлющее знание своего лабиринта, в иных условиях — иной окружающей ее среды. В ее мозге вырабатывается нечто вроде полевой карты, позволяющей перемещаться в нужном направлении, не ограничиваясь фиксированным набором заученных телодвижений.

В классическом эксперименте, описанном во многих учебниках, представления Толмена нашли наглядное и убедительное подтверждение. Лабиринт, использованный в этом опыте, был крестообразной формы. Крысы одной группы всегда находили пищу в одном и том же месте, даже если для того, чтобы до нее добраться, им при разных точках входа в лабиринт приходилось иногда поворачивать не направо, а налево. Моторные реакции при этом, понятно, отличались, но когнитивная карта оставалась прежней.

Крысы второй группы были поставлены в такие условия, что им каждый раз нужно было повторять одни и те же движения, но пища при этом всякий раз находилась на новом месте.

Например, начиная путь с одного конца лабиринта, крыса находила пищу, только повернув на определенной развилке направо; если же крысу запускали с противоположной стороны, то для того, чтобы добраться до пищи, ей все равно нужно было повернуть направо.

Эксперимент показал, что крысы первой группы — те, кто «изучали» и «усваивали» общую схему ситуации, ориентировались гораздо лучше, чем крысы второй группы, которые воспроизводили заученные реакции.

Толмен предположил, что у человека имеет место нечто похожее. Человек, которому удалось хорошо сориентироваться в какой-то местности, легко может пройти из одной точки в другую разными маршрутами, в том числе и незнакомыми.

Другой эксперимент исследовал латентное научение, то есть такое, которое невозможно наблюдать в то время, когда оно фактически происходит.

Голодную крысу помещали в лабиринт и давали ей возможность свободно бродить по нему. Некоторое время никакой пищи крыса не получала, то есть подкрепления не происходило. Толмена интересовало, имеет ли место какое-либо научение в такой неподкрепляемой ситуации.

Наконец, после нескольких неподкрепленных проб крысе давали возможность найти пищу. После этого скорость прохождения лабиринта резко возрастала, что показало наличие некоторого научения в период отсутствия подкрепления. Показатели этой крысы очень быстро достигали того же уровня, что и у крыс, получавших подкрепление при каждой попытке.

Было бы неправильно воспринимать Толмена как «крысиного наставника», далекого от человеческих проблем. Его статья с показательным названием «Когнитивные карты у крыс и у человека» (доступная и в переводе на русский язык) стала не только собранием доказательств против схемы S ® R, но и страстным призывом уменьшить уровень царящих в обществе фрустрации, ненависти и нетерпимости, порожденных узкими когнитивными картами.

Ввиду того что этот классический текст рискует так и остаться за пределами круга интересов наших психологов, позволим себе обширную и, кажется, очень важную цитату. Отметив, какой деструктивный характер зачастую носит человеческое поведение, Толмен заканчивает свою статью такими словами:

«Что мы можем сделать с этим? Мой ответ состоит в том, чтобы проповедовать силы разума, то есть широкие когнитивные карты. Учителя могут сделать детей разумными (то есть образовать у них широкие карты), если они позаботятся о том, чтобы ни один ребенок не был избыточно мотивирован или слишком раздражен. Тогда дети смогут научиться смотреть вокруг, научатся видеть, что часто существуют обходные и более осторожные пути к нашим целям, научатся понимать, что все люди взаимно связаны друг с другом.

Давайте постараемся не становиться сверхэмоциональными, не быть избыточно мотивированными в такой степени, чтобы у нас могли сложиться только узкие карты. Каждый из нас должен ставить себя в достаточно комфортные условия, чтобы быть в состоянии развивать широкие карты, быть способным научиться жить в соответствии с принципом реальности, а не в соответствии со слишком узким и непосредственным принципом удовольствия.

Мы должны подвергать себя и своих детей (подобно тому, как это делает экспериментатор со своими крысами) влиянию оптимальных условий при умеренной мотивации, оберегать от фрустрации, когда «бросаем» их и самих себя в тот огромный лабиринт, который есть наш человеческий мир.

Я не могу предсказать, будем ли мы способны сделать это или будет ли нам предоставлена возможность делать именно так; но я могу сказать, что лишь в той мере, в какой мы справимся с этими требованиями к организации жизни людей, мы научим их адекватно ориентироваться в ситуациях жизненных задач».

Когнитивная психотерапия Бека

В данной статье по ряду причин мы решили наиболее подробноостановиться на когнитивной терапии (КТ) Бека.

Во-первых, на наш взгляд, именно когнитивная психотерапия интегрируетнаиболее важные достижения других когнитивно-бихевиоральных подходов.Более того, двухуровневая схема когнитивных процессов, предложеннаяБеком, позволяет интегрировать когнитивные принципы спсиходинамическим подходом. В этой схеме Бек выделяет фактическидинамические (подвижные, меняющиеся) и структурные (более устойчивыеи постоянные) компоненты когнитивного процесса. Динамическиекомпоненты — это поток мыслей или, выражаясь языкомбихевиоризма, внутреннее поведение. Структурные компоненты —это устойчивые когнитивные образования, представляющие собойверования, убеждения и установки. Эти компоненты и определяютхарактер и содержание динамических компонентов или потока мыслей осебе и о мире. Мысли же, в свою очередь, определяют эмоциональноесостояние и поведение человека. Таким образом, чтобы изменитьповедение и неадекватные эмоциональные состояния, надо модифицироватьмышление. Трудность заключается в том, что многие мысли носятполубессознательный характер и не поддаются непосредственномуобнаружению и контролю (Бек называет их автоматическими мыслями).Также неосознаваемыми могут быть убеждения и верования,сформировавшиеся в прежнем опыте. Поэтому разработанные Беком техникинаправлены прежде всего на выявление, осознание и модификацию такназываемых дисфункциональных мыслей и убеждений, ведущих кболезненным состояниям и неадекватным реакциям. Данныеосновополагающие идеи когнитивной психотерапии явно вступают впротиворечие с одним из основных тезисов бихевиоризма о внешнейдетерминации поведения. Наконец, исследование источников формированияструктурных компонентов с неизбежностью приводит к понятию раннегоопыта, в котором они сформировались, что означает непосредственнуюсмычку с психодинамическим походом, где понятие раннего опытаявляется одним из центральных. Интегрирующая функция двухуровневоймодели когнитивных процессов, предложенной Беком, иллюстрируетсянижеследующей схемой.

Когнитивная психотерапия — мост между бихевиоризмом ипсихоанализом

На наш взгляд, интегративный характер когнитивной психотерапииявляется ее важнейшим преимуществом, позволяющим нанизывать настержневую идею модификации дисфункциональных мыслей и убежденийсамые разные техники и подходы. Другим достоинством двухуровневойсхемы является то, что она задает четкую стратегиюпсихотерапевтической работы — от более поверхностных ситуативноразворачивающихся мыслей (динамического компонента когнитивногопроцесса) к глубинным, устойчивым структурным образованиям.

Еще одним не менее важным преимуществом когнитивной психотерапии посравнению с другими когнитивно-бихевиоральными походами являетсяналичие детализированной теории психической патологии: практическидля всех основных психических расстройств разработаны психологическиемодели и выделены основные мишени психотерапевтического воздействия,а также описаны наиболее адекватные этим мишеням техники и приемы.

Несомненным преимуществом когнитивной психотерапии по сравнению спсиходинамическими подходами является краткосрочность иэкономичность. При этом многочисленными контролируемымиисследованиями доказана высокая эффективность когнитивнойпсихотерапии для самых различных расстройств.

В России когнитивная психотерапия пока не получила широкогораспространения, что отчасти связано с отсутствием потокакогнитивно-ориентированных «тренеров-миссионеров» сЗапада. В свое время распространение в России психоанализа,психодрамы, гештальт-терапии, нейролингвистического программированиястало возможным благодаря серии обучающих программ, привезенных сюдазападными специалистами. Компенсация пробела, возникшего в отношениикогнитивной психотерапии, представляется очень важной, так как этотподход доказал свою высокую эффективность при лечении различныхрасстройств и его отличает тесная связь с современной научнойпсихологией. Когнитивная психотерапия с ее структурированностью можетво многом способствовать компенсации хаотичности, нередкосвойственной российскому клиенту. В то же время центральным звеном впроцессе когнитивной психотерапии является рефлексия, приводящая косознанию базовых, исходных представлений о себе и о мире, чтосозвучно экзистенциально ориентированной российской ментальности.Особенно высокая эффективность данного подхода в терапииэмоциональных расстройств, заболеваемость которыми, по даннымэпидемиологов, значительно возросла (что косвенно подтверждаетсярасширением соответствующих кластеров в современных классификацияхICD-IO, DSM-IVr), делает, на наш взгляд, целесообразным популяризациюКТ в России.

Ссылки

Эта страница в последний раз была отредактирована 19 апреля 2015 в 18:25.
Бихевиоризм (англ. behavior – поведение) – ответвление в психологии, которое изучает поведение живых существ и способы влияния на него. В более узком понимании эта наука исследует внешнее поведение, не делая различия между людьми и животными.

Классический бихевиоризм Дж. Уотсона сводит психологические проявления к реагированию организма к двигательным. Мышление сводится к речевому акту, а эмоции к внутренним изменениям в организме. Сознание принципиально не включено в список изучения бихевиоризмом. Так как оно не изображает поведенческих показателей. Основная черта поведения принимается связь стимула и реакции (S – R).

Идея бихевиоризма

Важную нишу бихевиоризма занимает стимул. Он подразумевает данную ситуацию, которая выстраивает подкрепление реакции. В виде этих реакций выступают эмоциональное и устное реагирование окружающего общества. Но при этом личностные переживания не остаются незамеченными, а переносятся в зависимое положение от внешних факторов.

Научный исследователь Джон Уотсон вынес основные пункты, на которых строится бихевиоризм:

Целью наблюдения психологии есть поведение и реакции всех живых существ. Именно такие проявления будут изучены.

Все физиологические и психологические проявления исходят от типа поведения.

Реагирование людей и животных нужно исследовать как единый двигательный показатель на внешние раздражители – стимулы.

Исследовав показатели стимула, можно предугадывать следующий ответ. Основная задача бихевиоризма – научится предсказывать действия личности. Так поведение индивида можно контролировать.

Все виды реакций человека состоят из приобретенных форм (условные рефлексы) или переходят по наследству (безусловные рефлексы)

Повадки человека – это итог обучения. Т.е. многократное повторение ответного реагирования отпечатывается в памяти. Впоследствии этого могут быть воспроизведены. Так формирование навыков происходит через выработку условных рефлексов.

Мышление и речь также входят в список навыков.

Память служит хранением приобретенных умений.

Становление психических реакций происходит на протяжении всей жизни. Такое развитие зависит от условий проживания, социального общества и внешних раздражителей.

Систематизация возрастного развития не присутствует. Общих признаков в процессе формирования детской психики на разных этапах возраста отсутствуют.

Эмоции означают ответ организма на положительные и отрицательные стимуляторы окружающего пространства.

Уотсон предполагал, что человека можно обучить всему. По его мнению генетические, личностные и умственные факторы не помешают обучению.

Если углубится, то суть бихевиоризма в создании лаборатории социума.