Всем культурам знакомо понятие табу. Но что это на самом деле — священный запрет, религиозная практика или способ регулирования повседневной жизни людей? В действительности речь идет о трех способах понимания этого термина: табу как историческое явление в Полинезии, как религиозные запреты и, наконец, табу в переносном, повседневном смысле. Религиовед Ксения Колкунова рассказала о том, с чего все начиналось, об эволюции понятия табу и священных запретах в контексте истории религии. T&P сделали конспект ее лекции.
Священные запреты, или Как правильно убегать от тещи
Лекция. 30 октября 2021 года. Культурный центр ЗИЛ. В рамках цикла «Табу. Ликбез»
Ксения Колкунова
Кандидат философских наук, доцент ПСТГУ, религиовед
Табу — ключевое понятие для религиоведения. В этой лекции речь пойдет о его эволюции, осмыслении термина в западной науке. В современные языки слово «табу» вошло как минимум в трех контекстах, трех способах употребления. Можно говорить о табу как о специфическом явлении полинезийской религиозности, с которого начинается размышление о табу в Европе, затем понятие расширяется и начинает применяться уже ко всем религиозным системам. Мы можем говорить о табу в широком смысле — как о любом священном запрете, религиозных предписаниях, ограничивающих поведение человека. Наконец, можно рассуждать о табу в переносном смысле: так мы говорим в повседневной речи, что какие-то вещи являются запретными, и это уже максимально уводит нас от полинезийцев, с которых все когда-то начиналось.
Антропология. Джеймс Кук и аборигены
В 1777 году печально известный капитан Джеймс Кук впервые на английском языке опубликовал истории об аборигенах, которые поразили его своим поведением. Он обнаружил, что у жителей маленьких островов Тонга невероятно строгие нравы и предписания и для их обозначения они используют слово «табу» (точнее, «тапу» — но сейчас они уже и сами говорят «табу», потому что заимствовали общепризнанное произношение). Впоследствии филологи и лингвисты выяснили, что слово «тапу» означает «особым образом отмеченное, помеченное, выделенное» и даже о самих островах местные жители говорят, что это «тапу» — священные запретные южные острова. Так Кук задает нам первую точку отсчета: табу — то, что под запретом.
В XVIII–XIX веках важным источником знаний об аборигенах были записки путешественников. Произошло окончательное оформление колониальной системы, и именно из дневников очевидцев складывалось европейское представление о происходящем на этих загадочных островах, в Африке и Южной Америке. Так постепенно формировалось то, что мы называем антропологией, — изучение бесписьменных народов. Как дисциплина она начинается с Эдуарда Тайлора, который в 1871 году публикует книгу «Первобытная культура».
This is just a fiction
История с заливом Нутка и спорными территориями — реальная. Ост-Индская компания и США, претендовавшие на земли, тоже реальны. При этом фактический сюжет похождений угрюмого Харди, разумеется, — вымышленный. «Табу» изображает залив Нутка как ключевое спорное место в войне 1812-1815. Это не совсем так.
Земли действительно представляли интерес, но задолго до событий, описанных в «Табу». Семья Делани со всеми ее интригами никогда не существовала. Но не будем придираться: рассматривать «Табу» стоит не как историческое произведение, а как фикшн, основанный на исторических событиях. Или как очередной бенефис Тома Харди.
Психология. Джеймс Фрэзер и Зигмунд Фрейд
В XIX веке классики антропологии и религиоведения считали, что есть некоторая универсальная сущность человека (примерно одна и та же у диких аборигенов на островах Тонга и у высокоинтеллектуальных французов) и изучать ее лучше всего по самым простым и диким племенам. В Новое время в принципе была установка, связанная с общим рационализмом эпохи, что у всех религиозных явлений должна быть естественная причина, научное объяснение.
Британский ученый Джеймс Фрэзер, который сам никуда не ездил и работал с записками путешественников, в 1890 году опубликовал работу «Золотая ветвь: Исследование магии и религии». Он заметил, что пищевые табу островитян часто связаны с семейными преданиями (например, какой-то предок перед смертью сказал, что может перевоплотиться в банановое дерево, поэтому его потомки не едят бананы), и счел, что психологические табу являются порождением фантазии.
Аборигены интересовали и Зигмунда Фрейда. Ему казалось, что на примере дикарей можно изучать формирование психики современного человека. В «Тотеме и табу» он описывает (также по второисточникам) различные практики аборигенов. Фрейда интересуют отношения между полами, и из всего многообразия примеров он выбирает табу, запрещающие отношения между тещей и зятем, тестем и зятем, невесткой и свекром, невесткой и свекровью. У некоторых племен существуют ограничения на любые контакты между тещей и зятем: они не то что разговаривать, даже видеться не должны. Фрейд из этого радостно делает вывод, что такие запреты связаны с потенциальной привлекательностью тещи для зятя, поскольку она, предположительно, похожа на его жену. Чтобы исключить этот инцестуозный соблазн, общество создает регулирующее табу. Другой вариант объяснения — мужчину может испугать то, какой станет его жена. Получается, что у Фрейда, с одной стороны, психологизм, а с другой — привнесение если не личного опыта, то, во всяком случае, каких-то европейских культурных кодов.
Религиозные
У каждой религии есть свои табу, которые могут кардинально отличаться от остальных. Поговорим о самых распространенных из них. Кстати, следует сказать, что в религии понятия табу и грех практически не разделимы. Следовательно, что является грехом, то и есть табу. И наоборот.
Священный день
Во многих религиях мира существует особый день, в который нельзя работать и вообще что-либо делать. Позволяется лишь молиться и возносить хвалу богу. Позднее подобные табу переросли в выходные дни и прочно вошли в нашу жизнь. Но изначально они имели именно религиозное происхождение.
За нарушение данного табу человеку могло грозить не только всеобщее порицание, но даже избиение. А за многократное нарушение этого табу может даже последовать даже отлучение от церкви.
Впрочем, причины возникновения данного табу вряд ли были религиозными. В древности, когда рабочий день человека длился от заката и до рассвета, люди просто нуждались хотя бы в одном дне отдыха. Уже позже (хотя, возможно и раньше) к этому была приплетена религиозная составляющая. Вполне возможно, что какая-либо из существовавших религий, чтобы привлечь на свою сторону больше верующих специально объявила один из дней выходным. Позже ее примеру последовали и другие. К тому же предполагалось, что выходной день человек должен посвящать непременно служению богу (богам), а значит посещать духовные сооружения.
Frequency Keepers. ТОП 20 ГЛОБАЛЬНЫХ ОБМАНОВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Религия. Эмиль Дюркгейм и Рудольф Отто
Фрэзер считал, что корни религиозного мировоззрения можно найти в магии, Фрейд искал первоначальные формы религии в тотемизме — в целом тогда многие ученые пытались построить систему развития религии, начинающуюся с некоторой минимальной формы. Как, например, Эмиль Дюркгейм, который разрабатывал теорию минимума религии.
Работа Дюркгейма «Элементарные формы религиозной жизни» (1912), посвященная тотемистической системе в Австралии, создает каркас, который будет часто заимствоваться исследователями для разговора о табу. Ученый пишет, что религия — это институциональное и практическое оформление системы отношений, подразумевающее наличие священных и профанных предметов.
Священные предметы вызывают сильные эмоциональные переживания и одновременно воспринимаются как несущие потенциальную угрозу.
Ситуация, в которой зять видит тещу, должна быть исправлена с помощью каких-то ритуалов, символического очищения, физического наказания.
Похожую психологическую теорию религии создает немецкий теолог Рудольф Отто, который в 1917 году публикует книгу «Священное». Он тоже утверждает, что священный, нерациональный опыт вызывает два базовых переживания — благоговение и ужас.
Табу для всех и для каждого
Насколько запреты, существующие в разных религиях, попадают в область табу? Если следовать представлениям о том, что табу — это все, что касается одновременно священного и опасного, требующего определенной подготовки для контакта, то вполне можно отнести к табу пищевые запреты в иудаизме или специфическое отношение к коровам в Индии. Корова — это не только то, что нельзя есть и бить, но это еще и источник очистительной практики. Если кто-нибудь нарушил табу, его можно очистить с помощью коровьей мочи — такой у коровы в Индии сакральный статус. Это встраивается в определенную теологическую систему: так, бог Кришна, согласно индуистским верованиям, на определенном этапе своей божественной жизни был пастухом.
Любая типология табу обречена на провал из-за многих уровней, в которых эти запреты могут существовать. Самое базовое деление — индивидуальные и коллективные. Если начать думать как авторы XIX века, табу — не только полинезийское явление, и можно эту модель применить к другим религиозным традициям, например кельтам: в их сагах описаны гейсы. Гейсы можно интерпретировать как индивидуальные табу, регулирующие жизнь конкретного деятеля. Чем важнее герой, тем больше у него гейсов. Например, с Кухулином ситуация была весьма печальная: он великий герой, у него очень много гейсов, и в какой-то момент они начали противоречить друг другу, из-за чего он и погиб.
Индивидуальные табу связаны с выдающимся лицом, но в них всегда попадают и запреты, связанные с родом, местом, профессией и с какими-то другими социальными маркерами. Поэтому в конечном счете эпические персонажи оказываются наделены не только индивидуальными табу. Когда мы говорим о табу в религиозных системах, мы в основном имеем дело с коллективными табу.
Дюркгейм выделяет другой базовый тип табу — запреты, связанные с каким-то контактом. Например, пищевые запреты — на еду, приготовленную определенным образом. Другая форма контактного табу — это табу-избегание. Избегать можно все ту же тещу или людей, обладающих некоторыми специфическими свойствами.
В некоторых традиционных культурах, например, близнецы могут восприниматься как обладающие сакральной природой и приносящие остальным удачу, но иногда это табуированные люди, которые могут принести заразу племени. У индейцев Южной Америки есть племя, где мать даже выгоняют за такое безобразие.
Существуют запреты, связанные с поведением человека: табу на какие-то жесты, позы, действия или слова. Табуированная лексика часто связана с религией или профессией. Например, в среде охотников Архангельской губернии в конце XIX века нельзя было упоминать название животного, на которого охотишься, нужно было использовать эвфемизмы: «пошел за косым» и т. п.
Есть много табу, связанных с кровью, в том числе менструальной. В каких-то культурах эти запреты встраиваются в теологическую систему. Библейское представление о том, что кровь содержит душу, в дальнейшем приводит к запрету на переливание крови у свидетелей Иеговы. Кровь оказывается табуированной и, например, в синтоистской культуре в Японии, где женщина во время менструации уходит из деревни и не возвращается, пока не пройдет процедуру очищения.
Роль табу сегодня
Сегодня подтверждением тому, что система табу во многом потеряла свое влияние на некоторые сферы жизни общества, служит существование однополых браков. Раньше ввиду необходимости продолжать человеческий род, подобные отношения были запрещены. Сейчас же большая часть социума спокойно воспринимает существования однополых пар. А легитимность абортов и эвтаназии показывает свободу от запрета на убийство.
Несмотря на то что табу во многом утратило контроль над некоторыми сферами жизни общества, тем не менее, во многих странах еще остались свои табу.
Табу как статус
Существует два базовых источника табу. Во-первых, запреты часто связаны с «антисоциальными» явлениями: табуированными становятся вожди, колдуны, кузнецы (занимаются странными вещами) и узкие специалисты (специфический круг знаний, от них лучше держаться подальше).
Кстати, для тех, кто и так стоит вне социума, некоторые табуированные действия оказываются не такими уж табуированными. Например, у индейцев Гавайев, как практически у всех человеческих культур, запрещен инцест; человек, нарушивший это табу, может быть очищен только смертью. Но есть исключение — вождь: для него инцест не только возможен, но и крайне желателен, потому что дети, рожденные от такого брака, воспринимаются как неприкасаемые, как будущие вожди.
Синтоизм главным источником скверны считает смерть. Доходило до того, что в Средние века императорам приходилось издавать указы, запрещавшие выкидывать трупы в лесу: их не устраивало, естественно, что империя оказывается какой-то беспорядочной свалкой трупов, но люди считали, что труп — это антисоциальный элемент, поэтому его надо выкинуть и сделать вид, что ничего не было.
Во-вторых, «антисоциальными» оказываются люди в состоянии перехода из одного статуса в другой. Антрополог и фольклорист Арнольд ван Геннеп в книге «Обряды перехода» (1909) пишет, что любой обряд, связанный со сменой состояния (инициация или, например, свадьба), построен на принципе отделения: человек, переживающий переход, отделен (географически или символически) от основной части группы, и только когда он пройдет определенные практики, сможет вернуться и, получив новое имя, уже в новом статусе стать полноценным членом общества. На Андаманских островах считается неправильным употреблять имя умершего человека до окончания траура: так можно помешать процессу его перехода из состояния «живой» в состояние «мертвый». Леви-Стросс пишет, что в Австралии табуируется не только имя умершего, но и все однокоренные слова. Распространенный вариант табу — когда ребенка не называют именем умершего родственника. У калифорнийских индейцев есть ограниченный ряд имен, и носить двум людям одинаковые имена нельзя: если в племени лимит имен исчерпан, дети будут ходить безымянные, пока кто-нибудь не умрет и имя не освободится.
Черная метка табу
В целом и общем понятно, что речь идет о термине, обозначающим священный запрет или иное ограничение, накладываемое на определенное действие, предмет, место или занятие.
Однако у некоторых народов наряду с полинезийскими папуасами это слово могло нести в себе и другой, более темный и неприятный смысл – «нечистый, опасный, порочный, жуткий, проклятый».
Верования первобытных людей мало чем отличаются от современных, допускающих существование злых сил (антихристов, демонов, божеств и т.д.). Кроме того, эти божества/темные силы, несущие беды, горе, болезни и смерть, могли наделять людей или предметы страшными свойствами, которые оказывались порой гораздо хуже, чем болезни и смерть.
И если умирал кто-то, кого «пометили» эти злые силы, то абсолютно все, с чем был связан умерший – начиная с дома, где он жил, и заканчивая повозкой, на которой его везли к месту захоронения, – считалось нечистым, проклятым.
Это было нечто безусловно отверженное и неприкосновенное в силу своей крайней опасности и губительности.
Человеком-табу мог стать не только тот, кого «коснулись» злые силы, но и те несчастные, кто имел неосторожность нарушить какой-либо из племенных запретов – так называемое табу первого рода.
Пойманного на нарушении запрета могли покарать не только изгнанием, но и смертью – чтобы он не навлекал бедствия на соплеменников и не «заражал» их своим проклятьем.
Табуированный человек вызывал у окружающих не сочувствие или жалость, а лишь животный страх и отвращение, поскольку очиститься от этого проклятия ни при жизни, ни после перехода в иной мир было невозможно. Просто не придумали способ…
Современные табу — социальные, а не сакральные
Сегодня не только религиозные системы, но и повседневные суеверия несут отпечаток первобытных табу. Профессиональные запреты есть у рыбаков, пастухов, у творческих людей (наверняка все слышали про актерское пожелание сломать ногу) и практически у всех представителей профессий, сопряженных с опасностью для жизни, например у спортсменов: очень тонкая грань отделяет их от неудачи, и поэтому они держатся за возможность эту удачу сохранить. Мы называем это профессиональными суевериями — но что это, если не табу?
Табу в их первобытном смысле, не дававшие людям выйти за рамки социального, никуда не делись, просто вместо племен у нас теперь субкультуры и информационные круги.
Любая из социальных сред формирует правила, которые можно или нельзя нарушать. В фитнес-клубе тоже есть табу — если ты их нарушишь, на тебя все косо посмотрят, потому что эта маленькая среда хочет остаться стабильной. Здесь уже не остается момента сакральности и речь идет исключительно о социальном измерении.
То же самое и в Океании, с которой все начиналось. В XVIII веке к полинезийцам приехал Кук, узнал про табу и увез это знание в Европу. Европейцам очень понравилась идея табу, они начали употреблять это слово. А пока они развивали антропологию, в Полинезии рухнула колониальная система и табу (точно так же, как и у нас) постепенно лишилось сакрального смысла. На Гавайях словом «капу» (табу) теперь подписывают общественные памятники, а во Французской Полинезии табу обозначает любую частную собственность. Я считаю, что такое переосмысление понятия табу — это наследие нашего колониального визита и того, что мы забрали термин, расширили до нерелигиозных смыслов и импортировали его обратно в среду возникновения, где он приобретает новые смыслы.
Табу в разных культурах
Тема о распространенных в обществе запретах тесно связана с темой этики и морали. Табу подвержены постоянным изменениям. Наряду с происходящими переменами в обществе, меняется и система запретов. Ограничения существуют не только на общем уровне, но и на индивидуальном. Каждый человек может определить для себя целесообразность тех или иных запретов, или же создать собственную систему табу.
В разных странах и культурах существуют свои табу. Так, например, в мусульманских странах они определяются не обществом, как в большинстве стран современного мира, а системой верований.
Примером табу, обусловленного обществом, является запрет на курение. Так, сегодня в большинстве стран оно не разрешено в общественных местах, пренебрежение же этим влечет за собой денежный штраф. А в Объеденных Арабских Эмиратах за нарушение данного запрета предусмотрен тюремный срок.
Литература
- Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. М.: «Элементарные формы», 2018
- Мистика. Религия. Наука. Классики мирового религиоведения. Антология. М.: «Канон+», 1998.
- Фрейд З. Тотем и табу. СПб.: Азбука-классика, 2005.
- Элиаде М. История веры и религиозных идей. В 3 т. М., 2002–2003
- Harvey G. Food, Sex and Strangers: Understanding Religion as Everyday Life. Routledge, 2013.
Где можно учиться по теме #антропология
Курс
Историческая антропология
По мере набора
Курс
