Поведенческая психология: основы, виды, идеи, применение

У многих сложился стереотип, что цель любого психолога — вскрыть изнанки души, докопаться до сути проблем, выяснить первопричины страданий, уходящих в детство, и работать с ними. На самом деле это далеко не так. Например, одно из направлений — бихевиоризм — изучает в первую очередь поведение. По их мнению, важнее всего рефлексы, приобретённые навыки, реакции на внешние стимулы и мотивация. Вот то, что определяет суть психической организации человека. На основе этой концепции была создана и успешно применяется на практике поведенческая психотерапия.

Основы поведенческой психологии

Поведенческая психология родилась в Соединенных Штатах и доминировала среди других областей психологии в первой половине 20-го века.

Дж. Б. Уотсон считается основоположников поведенческой психологии. В своем докладе, опубликованном в 1913 году, он пишет, что с точки зрения бихевиоризма психология является объективной экспериментальной ветвью естественных наук, и целью бихевиоризма является предсказание и контроль поведения человека.

Поведенческая психология

“Знание того, как добиться управления с помощью стимулов, не прибегая к крику и принуждению, в равной мере облегчает жизнь всем — воспитателю и обучаемому”.
Карен Прайор

Интроспективная психология, которая считается необъективной, отвергается бихевиоризмом. Поведенческие психологи считают, что объективные выводы можно сделать, только изучая наблюдаемые факты (поведение), которые можно измерить и определить количественно.

Цель поведенческой психологии

«Манифест бихевиоризма», опубликованный Дж. Б. Уотсоном в 1913 году, ознаменовал поворотный момент в психологии. Бихевиоризм стал ее основным направлением благодаря своей прагматичности.

Идея поведенческой психологии – направлять и изменять поведение людей, чтобы они могли преобразовывать свою жизнь. Для реализации этого амбициозного проекта нужно знать законы поведения, прогнозировать и контролировать его.

То есть, чтобы иметь возможность влиять на результат, нужно знать, что его вызывает.

Регулярные занятия1

Цели, страхи и желания. Обучающий курс3 часаКиевВебинар «Работа с пациентом с личностным расстройством с помощью техник когнитивно-поведенческой психотерапии»…3 дняПрограмма «Работа с пациентом с психосоматическим заболеванием с помощью техник когнитивно-поведенческой…3 дняПрограмма «Техники когнитивно-поведенческой терапии в семейном консультировании». Есть возможность участия…3 дня

Когнитивно-поведенческая психотерапия в работе с пациентом с личностным расстройством и психосоматическим…4 месяца, 144 уч. часа

Поведенческая психотерапия
: подписаться на новости этого направления. Мероприятия в других регионах 8

Бихевиоризм и эксперименты над животными

Чтобы реализовать эту концепцию и применить ее к изучению поведения человека, поведенческая психология использует метод, впервые протестированный на животных.

Э. Л. Торндайк внес огромный вклад в изучение поведения животных. Его работы до сих пор играют большую роль, в том числе и в психологии поведения человека.

Торндайк обнаружил два основных явления:

Обучение животных осуществляется только методом проб и ошибок;
В процессе исследований у всех видов животных происходит постепенное снижение нежелательного поведения. Торндайк каждый раз выводил один и тот же график обучения независимо от того, какое животное изучалось.

Позднее, основываясь на этих исследованиях, Уотсон пришел к выводу, что с помощью методов изучения психологии животных можно создавать законы, которые предсказывают и контролируют поведение человека.

Но цель поведенческой психологии не только в том, чтобы управлять поведением, но и в том, чтобы “создавать” его.

Исследования Павлова

Самым громкими исследованиями по изучению формирования нового поведения были и остаются работы И.П. Павлова по обусловливанию собак.

С 1914 года Уотсон (основатель бихевиоризма) начал интересоваться работами И.П. Павлова по обусловливанию собачьих рефлексов. Действительно, во время своих работ Павлов установил целый свод законов об обусловливании.

Обусловливание – это форма взаимосвязи между стимулом и рефлексом (поведением).

Именно Павлов открыл это явление. В своем исследовании он заметил, что запаха еды, взгляда на еду или даже взгляда на человека, который обычно приносил еду, достаточно, чтобы вызвать выделение слюны у собак.

Павлов назвал это явление условным рефлексом (или условным ответом), то есть рефлексом, который зависит от условий окружающей среды.

Лечение

Несмотря на многообразие методов, лечение в поведенческой психотерапии проводится преимущественно по одной схеме:

Поведенческая психотерапия часто используется для детей, не успевающих в школе. Например, метод шейпинга для логопедической коррекции, когда основная задача дробится на мелкую цепочку из правильных поведенческих актов:

Повторить слог за преподавателем → Правильно его прочесть самостоятельно → Правильно прочесть целое слово → Правильно прочесть незнакомое слово → Правильно прочесть целую фразу

На каждом из этапов используется метод систематической десенсибилизации.

Невероятно эффективна поведенческая психотерапия для аутистов. Она разбивает все навыки, сложные для них, на отдельные блоки: речь, контактирование, игра, умение слушать и смотреть в глаза. Каждое из этих действий осваивается постепенно.

Пример одного из самых первых упражнений поведенческой психотерапии при аутизме «Язык — понимание»:

Задание: поднять руку, когда этого попросят.
Подсказка: специалист сам берёт ребёнка за руку и поднимает её, произнося задание.
Стимул: поощрение в виде похвалы или сладости.
Самостоятельное выполнение задания.

Дети-аутисты выполняют данное упражнение только с 5 и даже с 10 раза.

Обусловливаемость человека

После изучения работ Павлова Дж. Б. Уотсон пришел к выводу, что исследования обусловловливаемости животных дают ключ к изучению поведения человека.

Идея Уотсона, как и всей поведенческой психологии, заключается в том, что условные рефлексы являются основой поведения человека во всех жизненных ситуациях.

Примеры человеческой обусловливаемости

Чтобы подтвердить свою гипотезу, Уотсон вместе с Р. Рейнер в 1920 году провели один из самых неэтичных экспериментов за всю историю психологии (подробности – тут). Исследователи пытались внушить 11-месячному ребенку по имени Альберт страх перед крысами.

Делали исследования: до эксперимента Альберт был довольно спокойным ребенком. В начале Уотсон и Рейнер дали ему белую крысу, с которой можно было поиграть. Альберт выглядел восхищенным и не проявлял никакого страха.

Убедившись, что маленький Альберт не боялся крыс, исследователи стали издавать громкие звуки каждый раз, когда давали крысу ребенку. Удивленный Альберт начинал плакать в такие моменты.

Затем Альберт стал плакать и дрожать даже при виде крысы. Таким образом крыса, которая была нейтральным стимулом, стала условным стимулом, вызывающим страх.

Кроме того, страх перед белой крысой распространился на другие мохнатые и белые объекты, такие как белые кролики, борода Санты, хлопок и т.д.

Показания

Поведенческая психотерапия берётся за лечение далеко не всех психических расстройств, а только тех, в основе которых лежит явное и стойкое нарушение приобретённых навыков, неправильно отработанных способов действия. Показания для обращения к такому специалисту:

панические атаки;
фобии;
обсессивно-компульсивное расстройство;
депрессия, дистимия, биполярное аффективное расстройство, циклотимия, маниакальный синдром;
пищевые расстройства: булимия, анорексия, психогенное переедание, аллотриофагия;
сексуальные психогенные проблемы на основе психопатий, эндогенных психозов и акцентуаций характера;
шизофрения;
асоциальное, девиантное поведение;
бессонница, ночные кошмары;
гиперактивность;
аутизм;
плохая успеваемость в школе, логопедические проблемы у детей.

Как показывает практика, терапия эффективна в лечении многих физиологических заболеваний: гипертонии, мигрени, бронхиальной астмы, проблем с желудком.

Теория оперантного обусловливания (условные операции)

При оперантном обусловливании поведение определяется не только предшествующими стимулами, но также и различными результатами, которыми оно сопровождается.

Основы оперантного обусловливания заложил бихевиорист Б. Ф. Скиннер, он также попытался применить их к сложным формам поведения.

Оперантное обусловливание принимает во внимание последствия действий. Это поднимает фундаментальный вопрос: как на поведение может влиять его результат?

Первый вариант ответа состоит в том, человек или животное понимают, к чему может привести их поведение и действуют исходя из своих ценностей. То есть между результатом и поведением есть прямая связь.

Однако эта концепция полностью противоположна позиции бихевиоризма, согласно которой любые предположения о внутренних состояниях ума, ценностях или намерениях являются ненаучными.

Второй вариант – результат влияет на поведение, но косвенно. Чтобы узнать как, нужно лишь описать внешние условия, вызывающие поведение, и последствия, связанные с ним.

Именно этот ответ Скиннер принимает за основу в своих исследованиях.

Различия между условной реакцией и условной операцией

Существует два основных момента, проясняющие различие между обусловливанием и оперантным обусловливанием:

При обусловливании внешним стимулом поведение животных или людей не сопровождается конкретными последствиями для окружающей среды.

При оперантном обусловливании поведение людей или животных оказывает влияние на окружающую среду, и именно оно позволяет определить, будет ли поведение повторяться.

В условной реакции поведение связано с рефлексами: оно представляет собой реакцию на определенный стимул. В оперантном обусловливании реакции на стимулы рассматриваются не как рефлексы, а как сложное поведение.

Оперантное обусловливание в образовательной сфере

Заложив основы оперантного обусловливания, бихевиорист Б.Ф. Скиннер в 1960-х годах начал применять их в области образования и терапии.

По мнению Скиннера, целью любого обучения является создание новых форм поведения у ученика. Таким образом, обучение – это не что иное, как создание условий, в которых находятся учащиеся. Этот принцип называется “программируемым обучением”.

Программированное обучение требует установки образовательной цели (желаемое поведение) и определения шагов, которым необходимо следовать (педагогическое развитие) для ее достижения.

Скиннер выступал за систему образования, соответствующую следующим критериям:

Непрерывное взаимодействие ученика и преподаваемой дисциплины;
Преподавание только той части дисциплины, которая наиболее близка текущим возможностям ученика;
Обучение должно соответствовать возможностям ученика и обязательно приводить к увеличению знаний;
Ученик должен активно интересоваться дисциплиной и видеть свои результаты в ее изучении;
Возможность ошибок в обучении должна быть минимизирована.

Рекомендуем к прочтению → Насколько велик вред тефлона для здоровья человека и окружающей среды?

Чтобы неукоснительно соблюдать эти критерии, Скиннер разработал «обучающую машину», которая в некотором смысле является прародителем образовательного программного обеспечения, используемого сегодня.

Однако энтузиазм Скиннера по созданию новой образовательной системы встретил культурное сопротивление, и его программа была оспорена.

Оперантное обусловливание в терапии

В дополнение к образовательной сфере Б.Ф. Скиннер разработал программы обусловливания в области терапии.

До Скиннера поведенческая терапия основывалась на классических процедурах дезактивации, разработанных на основе работ Павлова.

Скиннер предложил заменить эти процедуры терапевтическими методами, основанными на оперантной обусловливаемости. Речь идет о замене нежелательного поведения на желательное через вмешательство терапевта.

Модификация нежелательного поведения может также выполняться самим пациентом. Этот тип поведенческой терапии требует хорошего самоконтроля. Он включает в себя обучение пациента контролировать стимулы, связанные с проблемным поведением.

Личность в бихевиоризме

Одно из главных заблуждений состоит в том, что якобы поведенческая психология отрицает существование человеческого сознания и выступает против изучения мысли.

Но это неправда: хотя Уотсон (основатель бихевиоризма) возражал против изучения внутренних психологических явлений, Скиннер (безусловно, самый известный бихевиорист) утверждал, что их можно изучать и исследовать. Просто, по мнению Скиннера, за этими внутренними процессами слишком сложно наблюдать, поэтому он не брал их в расчет в своих исследованиях.

Скиннер предполагал, что люди не могут контролировать свое поведение. Он утверждал, что поведение зависит только от окружающей среды.

Скиннер явно выступал за детерминизм и отказывался приписывать достижения людей их качествам или психическим процессам (хотя и признавал их), таким как мотивация, мышление, постановка целей и т.д.

Сам Скиннер о себе в своей биографии, опубликованной в 1983 году, пишет: «Насколько я знаю, мое поведение в каждый момент времени было не более чем результатом моего генетического фона, личной истории и условий окружающей среды”.

Джон Бродес Уотсон. Психология как наука о поведении А. Систематическое изменение личности Возможная помощь со стороны механики. Неоднократно в нашем изложении мы противопоставляли реакции частей — реакциям индивида в целом. Чтобы осветить это полнее, полезно, может быть, обратиться к миру механики, по меньшей мере, за некоторой аналогией. Морской газовый двигатель построен из большого числа частей — таких, например, как карбюратор, насос, магнето, система клапанов, цилиндры с их поршнями и кольцами, шатунами и т. д. Отдельные тесты каждой части могут показать, что она функционирует отлично, когда работает отдельно. Но кроме отдельных частей существует еще много передаточных элементов. Части не могут хорошо работать, если поверхности подшипников не имеют должной величины; магнето должно давать искру точно в момент наибольшего сжатия; система смазки и система насоса должны быть правильно соединены с какой-нибудь частью, приводимой в движение коленчатым валом. Если все части не соединены между собой надлежащим образом и не отрегулированы, то двигатель как целое не сможет выполнять свою функцию, т. е. вращать винт. Когда мы говорим о действии индивида как целого, мы при этом подразумеваем нечто аналогичное. Но надо иметь в виду, что человеческому существу приходится выполнять не одну функцию, а тысячи их, и что приспособления частей должны видоизменяться для каждой новой службы, если только работа целого организма должна быть производительной. Только хорошо построенный биологически организм, надлежащим образом тренированный, может соответствовать этим требованиям. Ни одно из построенных до сих пор механических изобретений не приближается к человеческому организму по многообразию возможных функций и быстроте, с которой координации отдельных функций могут перераспределяться для каждой новой службы машины как некоего целого. Интересно продвинуть нашу возможную аналогию еще на шаг дальше. Если мы достаточно хорошо знаем части какой-нибудь механической конструкции, природу ее передаточных систем и различные независимые функции, то мы спокойно можем сделать предсказания относительно того, как она будет работать при новых условиях или перечислить те изменения, которые нужно произвести в конструкции для того, чтобы вся система выполняла какую-нибудь новую функцию. Например, в случае нашего двигателя, нам известно, что он годен для большой скорости и короткого пробега. Такие-то и такие-то изменения придется сделать, если им хотят пользоваться для средней работы или заставить тянуть тяжелый груз. Мы знаем далее, что с теми системами смазки и охлаждения, как они имеются сейчас, он не будет работать в очень холодном климате, и что при применяемой сейчас системе сгорания им нельзя пользоваться там, где давление кислорода низко, что тяжелое горючее, как керосин или неочищенная нефть, не будут в нем сгорать, что в пресной воде он будет работать неопределенно долго, но что придется сделать некоторые части из бронзы, если хотят, чтобы он гладко работал в морской воде в течение продолжительного времени. Эта помощь со стороны механики должна бы дать нам более ясное понятие о реакции целого и частей и возможности, на основании наших данных об отдельных частях и наших записей о работе аппарата как целого, сделать вывод о том, как будет работать аппарат при новых условиях и какие изменения необходимо внести в части или их взаимную связь, чтобы он мог выполнять новую функцию. Практическое применение выводов о личности. В большем или меньшем масштабе нам постоянно приходится иметь дело с индивидами в новых положениях. Зная частичные реакции индивидов и то, как они функционировали в целом при прошлых положениях, мы имеем возможность сделать законные выводы о том, как они будут действовать при столкновении с новым положением. Изучение личности в той или иной форме существенно для каждого вида общественной жизни. Все мы ежедневно в своей жизни сталкиваемся с проблемами личности. Мы становимся лицом к лицу с серьезными проблемами личности, когда нам приходится высказать суждение по поводу выбора нашим ребенком товарища для игр, избрать компаньона на всю жизнь в предприятие или для университетской работы, приступить к изучению и новой тренировке какого-либо индивида, личность которого больна или извращена. При менее серьезных обстоятельствах мы сталкиваемся с этой проблемой, когда помещаем двух людей вместе за обедом, или составляем список гостей для партии бриджа, или даже сводя вместе двух наших близких друзей. Умные хозяйки очень хорошо понимают общественную сторону проблемы, но они скажут вам, что их успех вызывается не каким-либо особым вдохновением с их стороны, а тем обстоятельством, что они изучают интимные подробности жизни их друзей и хорошо о них осведомлены. Путаница в представлении о личности. Хотя каждый согласился бы с тем, что факторы, которые мы сейчас обсудили, составляют часть изучения личности, все же многие считали бы, что такой простой способ рассмотрения личности не выражает всей истины. Они утверждали бы, что она включает все эти стороны, но кроме того и еще “нечто”. Если спросят, что такое это самое “нечто”, то никакого прямого ответа не будет дано. Вместо рабочего определения термина будут применены разные качественные прилагательные: “я подразумеваю, что его личность подавляющая и покоряющая”, “что в нем есть что-то магнетическое”, “что он увлекателен или обворожителен”, “внушает внимание или почтение”, “его личность напоминает собою комнату”. Такой способ понятен. Преобладают два элемента. Не вдаваясь в них слишком глубоко, мы можем сначала коротко установить, что такой тип описания построен на основе детских и юношеских реакций на авторитет. Во время детства и юношества отец, а также врач, представитель культа и т. д. представляют авторитет. Когда они говорят, должно быть быстрое и молчаливое послушание. Ребенок ввергается в эмоциональное состояние и бежит исполнять приказание. Такая наклонность реагировать на авторитет никогда не теряется вполне и вновь и вновь появляется в наших реакциях по отношению к некоторым индивидам в наших деловых и общественных кругах. Поэтому в дальнейшей жизни те ораторы и компаньоны, которые вновь возбуждают следы реакции на старое авторитетное положение, являются такими индивидами, которых мы определили бы как сильные личности. Второй элемент, лежащий в основе суждений о личности в таком популярном смысле, — это половой или эмоциональный, причем пол понимается здесь не в популярном смысле, а в современном, психопатологическом. Если этот элемент является наиболее сильным, т. е. если оратор или компаньон (стимул) вызывает такие наклонности к положительным реакциям, то популярная характеристика облекается в несколько отличные слова. Мужчина или женщина — личности “привлекательные”, “обаятельные” или “захватывающие”. Дружба начинается почти мгновенно, преимущественно на основе этого элемента. Следует напомнить, что, придерживаясь современного толкования, этот род реактивной наклонности возбуждается не только лицами другого пола, но и того же самого пола. Автор, проделав статистический анализ факторов, участвующих в возникновении дружбы, нашел, что на первом месте оказался элемент правдивости, а на втором верности. Это, конечно, условно правильный ответ, и полученное распределение элементов таково, как его можно было бы ожидать в пестрой массе. Если опросный лист опрашивал о других важных элементах, то видное место занимали такие, как симпатия, духовное родство и т. п. Обычно отвечали положительно на следующий вопрос: “решаете ли вы сейчас же, как только сталкиваетесь с данным лицом, что имеется основа для дружбы?” Величайшие затруднения испытывали те, которые пытались произвести анализ. До того в жизни им не приходилось выражать этот фактор в словах. Мы сталкиваемся с тем же затруднением при попытке ответить на вопрос, почему мужчины любят своих жен, а женщины — мужей или родители — своих детей. Выдвигаются причины из области условностей. Более глубокие причины лежат ниже уровня организованных слов, в неразгаданных (невыраженных словами) эмоционально инстинктивных и принадлежащих ранним навыкам склонностях. Это и есть причина, почему так трудно добиться того, чтобы люди разумно высказали, что они подразумевают под личностью. Сочинения, которые мы имеем из рук многих научных писателей о “Я”, о личности и характере дают немногим лучшую основу для работы. Почти всякий психолог и медицинский писатель имеет на фоне своей ранней тренировки известные религиозные или метафизические предпосылки. Он не находит способа вплести их в недвусмысленное научное обсуждение инстинкта, эмоции и навыка. Поэтому он выдвигает их в заключительном обсуждении “Я” и личности, где задачи обыкновенно не так отчетливо разработаны и поставлены. Опять-таки в сочинениях ученых мы также встречаем ранние реакции на авторитет. Это сказывается в нежелании допустить, что индивид имеет внутри себя все факторы, определяющие действие. Считают необходимым ввести для обоснования “Я” или личности, если не открыто, то хотя бы скрытым образом, какое-то ядро, какую-то сердцевину или сущность, которые не поддаются анализу, которые не могут быть выражены посредством ясных факторов наследственных и приобретенных реакций и их объединений. Это через всю историю философии иллюстрирует “дух” Беркли (Berkley), “сознание” и “Я” современных писателей психологов и “бессознательной” фрейдистских мистиков. Представление о личности в науке о поведении и в здравом смысле. По-видимому, мы опять дошли до такого пункта в психологии, когда прогресс может быть достигнут наиболее быстро тем, что мы отбросим все эти туманные представления о личности и начнем с предпосылок, которые доставят нам полезные и практические результаты, укладывающиеся в обычные понятия научного языка. Будем подразумевать под термином “личность” все то, чем обладает индивид (в действительности или в потенции), и его возможности (действительные или потенциальные) в отношении реакций. Под тем, чем он обладает, мы подразумеваем, во-первых, общую массу его организованных навыков, социализированные и урегулированные инстинкты, социализированные и умеренные эмоции и сочетания и взаимоотношения этих последних и, во-вторых, высокие коэффициенты как пластичности (способности образования новых навыков и видоизменения старых), так и способности удержания (готовность установления навыков функционировать после периода непользования ими). Рассматриваемый с другой точки зрения актив его — это та часть снаряжения индивида, которая служит его приспособлению и равновесию в настоящей среде и также потенциальные или возможные факторы, которые подготовили бы его подъем для того, чтобы справиться с изменившейся средой. Выражаясь подробнее, мы подразумеваем, что можем перечислить причины его настоящей неприспособленности в таких терминах, как “недостаточность навыков”, “отсутствие общественных инстинктов” (инстинкт, не измененный навыком), “бурность эмоции” или “недостаток или отсутствие эмоций”, и что мы можем заключить, что с его настоящим снаряжением и пластичностью индивид не в состоянии достигнуть удовлетворительного приспособления ни к настоящей обстановке ни, может быть, к какой-нибудь другой. В том случае, когда его потенциальный актив достаточен, мы можем перечислить и начать запечатление тех факторов, которые будут пригодны для его приспособления. Этот способ рассматривания личности требует как будто нормы для приспособленности и как будто предполагает, что такая норма действительно существует. Норма, которой мы пользуемся в настоящее время, носит практический характер и основана на здравом смысле. На практике мы в нашей обыденной жизни берем индивидов, с которыми знакомы, и отмечаем существенные факторы, на основании которых они могут занимать то место, которое занимают в социальной и общественной жизни. Чем лучше мы подготовлены, тем точнее мы можем отметить эти факторы. Вопрос о том, будем ли мы когда-либо иметь научные и точные нормы, может не занимать нас в настоящий момент. В. Нарушение навыка и действие его на личность Введение. За последние годы все более приобретает почву мнение, что многие из болезней, которым подвержена личность, вызываются скорее недостатками и несовершенством со стороны поведения, чем каким-либо пороком в органическом механизме. Как мы уже отмечали, отдельные органы тела, — сердце, легкие, желудок, — могут все функционировать правильно, и все же приспособление человеческой машины как целого будет плохим и неадекватным. Отдельные анатомические и функциональные элементы налицо, а объединение их плохое. Мы видим все переходы такого отсутствия объединения, начиная с нормального индивида, который колеблется над некоторыми словами при тестах на ассоциацию, и до истерического индивида в клинике, утерявшего способность пользоваться руками, ногами и зрением. Ограничиваясь лишь кратким и беглым обзором области болезненных изменений личности и их причин, которые относятся преимущественно к психиатрии, остановимся на минуту на некоторых примерах, взятых из лабораторных исследований, в которых механизмы навыка выводятся экспериментально из строя, и затем изучим некоторые из обобщений, которые были сделаны относительно действий, производимых нарушением навыка на личность в обыденной жизни. Поводом для того, чтобы затронуть вопрос о болезненных изменениях личности, служит отсутствие совершенного равновесия личности у какого-либо человеческого существа, как это можно видеть из предыдущей части этой главы. Все мы являемся на практике продуктами нашей тренировки и наследственности. Поэтому некоторое углубление в факторы, лежащие в основе нарушении личности, кажется необходимой частью даже самой элементарной тренировки. Временное нарушение навыка, вызванное экспериментально. Несколько лет тому назад Стрэттон (Stratton) произвел очень интересную серию экспериментов с целью испытать действие выведения из строя зрительно-двигательной реакции, которое производилось посредством линз, призм и зеркал, поставленных перед глазами. Например, в одном эксперименте одно зеркало помещали горизонтально над головой испытуемого и одно малое зеркало перед глазами так, чтобы на него падала отраженная от горизонтального зеркала картина. Изображение тела становилось, таким образом, горизонтальным вместо вертикального. Так как взято было два зеркала, то не было обращения правой стороны в левую, как в случае одного зеркала. “Наблюдателю приходилось, таким образом, смотреть на самого себя с точки зрения, помещенной как будто выше его собственной головы. Поле зрения включало все тело и ограниченную область вокруг”. Эксперимент продолжался в течение трех дней. Когда зеркала не ставились, то глаза завязывались. Это сооружение вывело, конечно, все правильные навыки из сцепления. При этом наблюдалось головокружение, потеря равновесия и заметное топание ногами и нащупывание руками, а также отсутствие точной координации. Предметы, которые можно было легко достать, хватались так, как если бы они находились на гораздо большем расстоянии. Процесс восстановления зрительного приспособления начался почти сразу и быстро подвигался вперед. К концу третьего дня, хотя иногда и наступало головокружение, движения происходили все же свободно и точно. Другими словами, новая система навыков установилась на месте старой. Эксперимент не был продолжен настолько, чтобы испытуемый мог освоиться с этой новой системой зрительных образов так же, как со старой. То же самое явление наблюдалось и тогда, когда линзы помещались таким образом, когда все видимые предметы казались перевернутыми. Хождение и движение рук при открытых глазах были крайне неуклюжи и полны неожиданностей. Естественно, что когда испытуемый реагировал на предметы с зарытыми глазами, то старые навыки вновь самоутверждались и реакции производились правильно. “Конечность обыкновенно начинала двигаться в направлении, противоположном тому, которое в действительности требовалось. Когда я замечал предмет около одной из своих рук и пытался схватить его этой рукой, то приводил в движение другую руку. Тогда я усматривал ошибку и попыткой, наблюдением и исправлением добивался наконец желаемого действия”. Опять так же, как и в первом тесте, устанавливались новые системы навыков, и реакции на видимые предметы окружающей среды становились нормальными. Очень интересен один пункт в этих экспериментах, а именно тот факт, что в момент, когда убирались линзы или зеркала, испытуемый возвращался к своей старой системе реакций почти без нарушений. Нарушающий фактор действовал недостаточно долго для того, чтобы испытуемый реагировал иначе, чем другие люди, после того как была изменена окружающая обстановка. В позднейшем эксперименте тесты продолжались более долгое время. В этом третьем эксперименте взаимоотношения правой и левой стороны зрительных предметов были опять перевернуты. Стрэттон описывает свое собственное поведение следующим образом. “Почти все движения, производившиеся под непосредственным руководством зрения, осуществлялись с трудностями и препятствиями. Постоянно выполнялись неподходящие движения; например, я хотел передвинуть свою руку с одного места в поле зрения на другое место, которое я выбрал, но те сокращения мускулов, которые произвели бы это, если бы существовало нормальное зрительное расположение, теперь влекли бы другую руку в совершенно другое место. Тогда движение прекращалось, начиналось вновь в другом направлении и наконец, после серии приближений и поправок, приводило к намеченной цели. За столом пришлось осторожно вырабатывать самые простые действия, чтобы себя обслуживать. Я постоянно пользовался не той рукой, когда нужно было взять что-нибудь, лежащее сбоку”. На пятый день за утренним завтраком (линзы были надеты) редко применялась несоответствующая рука для того, чтобы взять предмет, лежащий по одну сторону. Движения сами по себе стали легче и менее прихотливыми и редко производились в совершенно ложном направлении. При хождении испытуемый не так часто натыкался на предметы. На седьмой день практически все зрительные реакции стали совершенными, хотя иногда появлялись какие-то конфликты. При удалении стекол на восьмой день намечалось некоторое нарушение, продолжавшееся в течение этого дня и на следующее утро. “Направляясь на какое-нибудь препятствие, стоящее на полу в комнате — стул, например, — я поворачивался в неправильном направлении, когда хотел избежать его; так что часто я, стараясь обойти вещь, как раз натыкался на нее или колебался на момент, в недоумении, не зная, что делать. Неоднократно я оказывался в затруднении, какой рукой воспользоваться, чтобы схватить ручку двери, находящуюся сбоку от меня. Из двух расположенных рядом дверей, ведущих в разные комнаты, я покушался открыть не ту, которую следовало. Приближаясь к ступеньке, я заносил ногу вверх, находясь еще на расстоянии 30 см от нее, а при записывании своих заметок в это время я постоянно делал неправильные движения головой, пытаясь сохранить поле своего зрения около той точки, где я писал. Я поднимал голову вверх, когда надо было ее опустить; я двигал ею влево, когда надо было сделать это вправо”. Если бы судили о нормальности поведения Стрэттона во время первого дня по удалении стекол, то при поверхностном изучении только его реакций, не зная о причинах неправильного приспособления, вывели бы очень неправильные заключения относительно отсутствия у него равновесия и его общих условий. Зрительные реакции были, несомненно, весьма “несоответствующими действительности”, но нарушающие факторы действовали недостаточно долго, а кроме того, не при такого рода эмоциональных условиях, чтобы вовлечь и остальные его неорганизованные реакции. Конечно, очень трудно в случае нормального взрослого, навыки и эмоциональные реакции которого очень устойчивы, вызвать какие-либо серьезные и сохраняющиеся воздействия на личность введением временных нарушающих факторов. В случае невротического индивида даже временные факторы, включающие эмоции, могут понизить сумму организованных систем реакций до уровня младенца, как это прекрасно подтверждается в случаях потрясения от звонка. Во время младенчества и юношества нарушающие факторы среды вызывают самые серьезные и длительные последствия. Исключение и восстановление систем реакций. Во время всего процесса развития человека от младенчества и до старости, но преимущественно в юности, происходит не только процесс приобретения навыков и модификации наследственных реакций, но также и столь же важный процесс устранения систем реакций, работающих только до определенного возраста. Старые ситуации уступают место новым, и по мере изменения ситуаций старые способы реакций должны бы отбрасываться и образовываться новые. Ни один нормальный младенец после нескольких месяцев ходьбы не возвращается к своим навыкам ползания, и старший ребенок не выкажет своего старого организованного поведения по отношению к своим кубикам и игрушкам после того, как он научился пользоваться инструментами. Навыки, усвоенные в прошлом году, просто не будут работать в следующем году. Это так же верно по отношению к нашей общественной деятельности, как и к нашим обыденным реакциям на предметы. Друзья наших зрелых лет, как правило, не те, кто были нашими друзьями в детстве и отрочестве. Отбрасывание — это процесс не активный, а вызванный почти исключительно тем фактом, что вместе с возрастом изменяется общественная и физическая среда, и должны усваиваться новые навыки, если индивидуум должен оставаться приспособленным по отношению к меняющимся условиям. Несомненно, что полнота, с которой исключаются старые, неработающие уже навыки и связанные с ними эмоциональные факторы при столкновении с новым положением, чрезвычайно видоизменяет тип личности, в которую развивается каждый индивидуум. Если индивидуум постоянно сталкивается с новыми ситуациями, с которыми может справиться, как это бывает в нормальных случаях, и если системы реакций, которые он перерастает, не были слишком проникнуты дурной средой, то старый порядок уступает место новому без ранений и без появления разрушающих факторов; но там, где имеется дурная наследственность, болезненность в детстве и излишняя снисходительность и беззаботность родителей, новый порядок навыков усваивается с самыми большими затруднениями. Индивид тогда остается связанным своим прошлым. Может быть, никто из нас не проходит неповрежденным через стадии детства и отрочества. Если взрослый вновь сталкивается с ранними положениями, то они могут не вызвать открытых младенческих реакций, но они и не теряют вполне своей способности встряхнуть старую эмоциональную деятельность. Самые убедительные подтверждения для этого взгляда доставляет психопатология, но и повседневная жизнь дает также убедительные указания. Очень многие индивиды сохраняют внутри непроницаемые отделения, наполненные старыми системами реакций, которые противостоят бурям и давлению зрелого возраста. Ранняя религиозная и общественная подготовка видоизменяются с трудом или совсем не меняются. Способы говорить и мыслить о вещах, заученных на коленях матери, остаются иногда неизменными до горького конца. На новые положения невозможно правильно реагировать, пока не произойдет видоизменение — старые навыки не будут работать в новой среде, но в то же время не захотят уступить место новым. Индивидуум остается, таким образом, в постоянно неприспособленном состоянии. Несколько иллюстраций могут помочь в понимании того, как возникают перекрещивающиеся наклонности, и как они влияют на личность. Один индивидуум потому становится психологом, несмотря на свой сильный интерес к медицине, что в свое время ему было легче получить тренировку по линии психологии. Другой идет по деловой карьере, тогда как, если бы это было возможно, он стал бы драматургом. Иногда, считаясь с необходимостью заботиться о матери или о младших братьях и сестрах, молодой человек не может жениться, хотя половой инстинкт нормален. Такой ход действий необходимо оставляет на своем пути неосуществившиеся импульсы. Или же молодой человек женится и обзаводится домом, когда зрелые размышления обнаружили бы, что его карьера продвигалась бы гораздо быстрее, не будь он обременен семьей. Другой индивидуум женился и, не выражая в словах, даже и самому себе, что его брак — ошибка, он постепенно исключает всякое эмоциональное проявление, защищает себя от состояния в браке, подменяя естественные домашние связи какого-либо рода увлекательной работой, а много чаще — пристрастиями, увлечением быстрым движением и различного рода эксцессами. В связи с этим интересно отметить, как быстро женщины набросились на все виды работы во время последней войны. Женщины при современном состоянии общества не имеют одинакового, по сравнению с мужчинами, доступа к захватывающим типам работы, поэтому шансы вырасти из своего отрочества для них более ограничены, чем для мужчин. Если мы правы в этом анализе, то мы никогда не можем вполне избавиться от этих неосуществленных наклонностей делать другие вещи, а не те, которые мы делаем, и не можем никогда от них избавиться, поскольку мы не в состоянии перестроить самих себя. Эти неурегулированности появляются, как только сняты тормоза, т. е. во всех тех случаях, когда наши взрослые навыки речи и действия функционируют на низком уровне, как во сне, в мечтаниях и при эмоциональных расстройствах. По этой причине сновидения, а также ошибки и случайности обыденной жизни приобретают значение для изучения личности. Развитие многих из этих задержанных наклонностей, но не всех, может быть прослежено до детства или отрочества, представляющих собой период напряжения и возбуждения. Мы часто видим, что в детстве мальчик реагирует на свою мать в некоторых отношениях так же, как и на своего отца. Девочка также сильно привязывается к отцу и реагирует на него так, как реагировала бы при известных обстоятельствах ее мать. Эти наклонности, с точки зрения популярной нравственности, совершенно “невинны”. Но, по мере того как дети становятся старше, они из того или другого источника узнают, что подобные способы “реагирования” либо “неправильны”, либо не приняты; тогда необходим процесс исключения и замещения. Замещение или подмены часто весьма несовершенны. Слова апостола: “когда мы становимся мужчинами, мы отбрасываем детские дела” были написаны задолго до развития современной психологии. Мы их не отбрасываем, мы их замещаем, но они никогда не теряют вполне свою импульсивную силу. Родители, которые обнаруживают преувеличенные эмоциональные реакции в отношении своих детей, слишком много нежничая с ними, часто поощряют такие реакции и затрудняют нормальные замещения. В дальнейшей жизни старые системы навыков обнаруживают себя сами открытым образом. Иногда мы можем встретить молодого человека, мать которого умерла и который находит мало привлекательности в девушках, с которыми он встречается. Он сам не может привести никакой причины для этого равнодушия и, может быть, рассердился бы, если бы ему изложили правильное объяснение. Подобным же образом взрослые могут слишком сильно привязываться к детям. Это часто можно видеть в случае женщины, муж которой умер, оставив ее с единственным сыном. Сын замещает отца, и ее реакции, которые она считает вполне естественными для преданной матери, быстро принимают известные черты того, как она относилась бы к своему мужу. Эти иллюстрации были выбраны из сферы нормальной жизни. Они дают нам представление о характере и личности индивида. Они показывают нам, что, для того чтобы понять слабости и сильные стороны какого-нибудь лица, мы должны иметь больше, чем только поверхностное знакомство с ним. Характер и личность не складываются в одну ночь и не растут, как грибы. В итоге мы можем сделать следующее обобщение: юношеские изжитые и частично обобщенные навыки и система инстинктивных реакций могут влиять и, может быть, всегда влияют на функционирование наших зрелых систем реакций и влияют, до известной степени, даже на возможность образования нами новых систем навыков, которые — как можно разумно предполагать — мы должны образовать. Психопатологическая сторона извращения навыков. В качестве психологов, изучающих нормальное поведение, мы лишь настолько вдадимся в царство психопатологии, чтобы можно было проследить связи между вышерассмотренным извращением навыка и представлением психиатра о том, что он называет “душевным заболеванием”. Как хорошо известно, современные психопатологи обнаруживают все возрастающую тенденцию порвать с представлением патологов о болезни у тех пациентов, которые страдают болезненным изменением личности. Когда патолог и физиолог посещают психиатрический госпиталь, то они склонны искать адекватное объяснение состояния пациента в терминах “повреждения мозговых клеток”, “заражения”, “отравления” и т. п. Для многих из них, как и для постороннего человека, кажется невозможным представить себе, что исчерпывающий отчет о болезни пациента с причинной точки зрения может быть дан, не прибегая к патологии, физиологии или к медицинской химии. Многие считают, что в таких случаях (чисто функциональных случаях) неврологические и химические тесты необходимо должны обнаружить некоторые отклонения от нормы, а если не удается обнаружить никакого органического расстройства, то они настаивают на том, что подобные изменения все же существуют, но что они носят настолько тонкий характер, что ускользают от наблюдения. Возможно, что подобный взгляд находит подтверждение во многих случаях, но нарастает убеждение в том, что нет необходимости в нахождении органических повреждений для объяснения подобных фактов и что если они и найдены, то они не непременно оказываются важными факторами. Другими словами, мы можем иметь больную личность на основе извращения навыка — извращения, доведенного до такой степени, когда компенсирующие навыки (полезные навыки) недостаточны для того, чтобы поддержать индивида в обществе. Он не находится в контакте со своей средой, и если только ему не будет оказано помощи, то он почти наверное погибнет вследствие конкуренции. Как мы уже отметили выше, нарушения навыка могут начаться, а часто и начинаются с младенчества. Снисходительная мать поощряет своего ребенка, позволяет ему есть все, что ему нравится, играть с тем, что только он спросит, не выказывает своего авторитета над ним, все делает за него и даже предупреждает его просьбы. При таком режиме ходьба и разговор отсрочиваются. Он прибегает к плачу; вою, толчкам и крику, когда желания его отклоняются. Мальчиком его балуют и портят. За него заступаются всегда, когда другие мальчики пытаются нанести ему удары, которые его выправили бы. Его не заставляют учиться, его не учат работать, зарабатывать добавочные деньги или брать на себя долю ответственности. Недостаточно рано обращают внимание на ложь и обман. Ему не внушают, что он должен нести нормальную нагрузку и ответственность за свои поступки. До тех пор пока сохраняется старая, благоприятствующая ему обстановка, он держится на поверхности, но когда наступает кризис и когда ему приходится сталкиваться с миром, не встречая помощи со стороны, то он оказывается лишенным данных, которые помогли бы ему удержаться. Снаряжение его неадекватно. Мир полон таких плавающих обломков, многие из которых, благодаря благоприятной обстановке, никогда не попадают в психиатрическую клинику. Война дала несколько интересных случаев. Один, может быть, следовало бы привести. В призыв попал мужчина тридцати пяти лет, крепкого сложения. Отца он лишился во время своего младенчества. Мать была вне себя и ходатайствовала перед конгрессом и непосредственно перед президентом об освобождении сына от службы, так как он “ее дитя” и ей приходилось спать с ним каждую ночь со времени его рождения. Пока тридцатипятилетнее дитя было дома, мать тщательно следила за собой и была, в общем, бодрой и жизнерадостной. После того как сын вступил в армию, она становилась все более и более небрежной и впадала в отчаяние. Она обладала некоторым состоянием и влиянием, и ей удалось наконец добиться освобождения сына, после чего счастливые отношения возобновились. Вряд ли можно сомневаться в том, что дальнейшие шесть месяцев жизни без сына привели бы мать в клинику. Оба эти индивида страдают болезнями личности, настолько же разрушительными, как туберкулез или рак. Но бесплодно было бы искать здесь органического расстройства. Душевное состояние этих индивидов объясняется теми видами приспособлений, которые никогда ими не отбрасывались в нормальное время. Доказательством того, что болезненные изменения личности происходят вследствие затянувшихся осложнений в поведении, а не вследствие органических расстройств, служат многочисленные случаи, когда в новой и подходящей среде старые реакции ниспровергаются и на их место заступают новые. Индивид переделан с точки зрения реакций и занимает свое нормальное место в обществе. Новая тренировка (“лечение”) хотя и труднее, однако нисколько не таинственней и не чудесней, чем обучение младенца хватанию леденца или отдергиванию руки от пламени свечи.

Бихевиоризм в повседневной жизни

Обусловливание можно заметить во многих областях жизни: от школ до психбольниц, от мира спорта до мест лишения свободы.

Когда идеи бихевиоризма используются в естественной среде, можно говорить об естественном изменении поведения.

Примеры изменения поведения

Цель изменения поведения состоит в том, чтобы заменить деструктивное поведение на более продуктивное.

Ниже несколько эффектов от применения методов позитивной психологии. Бихевиоризм – примеры из жизни:

Исправление речи

Поведенческая психология позволяет детям с аутизмом, которые вообще не говорят, развить словарный запас из нескольких сотен слов. То же самое относится к людям, которые перенесли повреждение мозга.

Самостоятельность

Поведенческое направление в психологии помогает взрослым с ограниченными интеллектуальными возможностями общаться с окружающими и быть более самостоятельными. Это позволяет им развивать социальные навыки, выполнять повседневные задачи и даже удерживать хорошую работу.

Обучение детей

Принцип изменения поведения очень часто применяется при воспитании детей. Приучение к горшку – хороший пример.

Обучение музыке или спорту

Приобретение новых навыков осуществляется за счет повторений определенных действий.

Избавление от нежелательного поведения

Поведенческая психология эффективно помогает избавиться от вредных привычек.

Формирование нового поведения

Большинство примеров, упомянутых выше, относятся к изучению “сложного” поведения, то есть действий, которые не могут происходить спонтанно (играть на пианино, говорить и т.д.) Для такого типа поведения обучение осуществляется путем формирования новых навыков и привычек.

Результаты такого обучения превосходны и иногда очень удивительны. Например, Б. Ф. Скиннер, инициатор этого метода, сумел научить голубей играть в пинг-понг своими клювами!

Более серьезно: поведенческая психология обычно применяется для обучения собак-поводырей, для обучения детей чистоте и общению со сверстниками и т.д.

Рекомендуем к прочтению → Психология мимики и жестов: примеры и факты +видео

Что это такое

Поведенческая психотерапия — это одно из самых эффективных и популярных направлений в психологии и психотерапии. Рассматривает некоторые психические заболевания как следствие неправильно сформированных в течение жизни навыков.

Научной базой для неё послужил бихевиоризм, поэтому её альтернативные названия — поведенческо-бихевиоральная или просто бихевиоральная терапия. Считается одним из новейших методов, хотя на самом деле используется уже давно: её черты можно увидеть в сочетательно-рефлекторной терапии Бехтерева, практическом применении условных и безусловных рефлексов Павлова, систематической десенсибилизации М. К. Джонс — всё это активно внедрялось уже в 20-е гг. XX века. Даже сам термин родился в 1911 году (впервые его употребил в своих трудах Торндайк).

Цель поведенческой терапии — устранение неправильных стратегий поведения, привитие пациенту полезных навыков. Обычно лечение строится по отработанной схеме:

Анализ поведения → Выявление неправильно сформированного способа деятельности → Поэтапная коррекция посредством привития нового навыка → Отработка, тренировка → Проверка, насколько успешно он может применяться в реальной жизни

Все настолько привыкли к тому, что корень любого зла (будь то физическая или душевная болезнь) кроется в причинах и без их устранения выздоровление невозможно, что поведенческое направление в психотерапии на первых порах часто подвергалось критике и даже высмеивалось. Однако уже в скором времени его противники и недоброжелатели были повержены, так как при работе с фобиями, пищевыми расстройствами, аутизмом и алкогольной зависимостью этому методу нет равных. Пациенты полностью освобождаются от них. Такими результатами не могут похвастаться другие концепции.

По страницам истории. Несмотря на то, что поведенческая психотерапия оформилась в самостоятельное направление только в 50-е годы XX века, в СССР её методы использовались, начиная с 20-х гг. В советской научной литературе тех времён она упоминалась как «условно-рефлекторная психотерапия».

Наказания и поведенческая психология

Если обусловливание может быть эффективным при изменении или формировании нового поведения, может ли оно также использоваться для агрессивного подавления нежелательного поведения?

Иногда бывает, что в зависимости от обстоятельств, одной только поддержки недостаточно, и наказание также необходимо. Например, если ребенок бьет одного из своих товарищей, или если лезет туда, куда ему не надо (газовая плита, стиральная машина).

В этих случаях наказание может быть эффективным. Тем не менее, выговор должен быть произведен немедленно (иногда может быть достаточно простого «нет!»).

Когда наказание может быть вредным?

Жесткий выговор может иметь негативные последствия, если он слишком суров или неоправдан. Вот основные риски, связанные с наказанием:

Нет связи с хорошим поведением.

Наказание заставляет наказанного понять, что его поведение неуместно. Но если не указано четких правил, как нужно себя вести, то наказание не ведет к формированию лучшего поведения.

Временный эффект.

Последствия от выговора часто бывают кратковременными и сильно зависит от лица, назначающего наказание.

Негативные эмоции человека, подвергаемого наказанию.

Человек, которому был вынесен выговор, может отреагировать на это со страхом или гневом. Он может начать бояться или даже возненавидеть человека, который его наказал, или то место, где он был наказан.

Задержка между действием и выговором.

Если наказание не следует сразу за предосудительным поведением, оно не принесет пользы. В повседневной жизни часто трудно реагировать мгновенно.

Таким образом, разделение между положительными и отрицательными последствиями наказания является довольно хрупким.

Это подпитывает дискуссию о методах воспитания детей: должны ли мы их наказывать?

Методы

Имитационное (обсервационное, викарное) научение через наблюдение (по образцу)

Основа: теория социального научения А. Бандуры.

Суть: Пациенту прививается новый навык через процесс подражания другому человеку (психотерапевту, герою фильма или книги).

Пример: Диагноз — айхмофобия. Во время сеансов специалист постепенно приучает человека к мысли, что с ним не случится ничего страшного, если он будет применять в быту иголку, нож, вилку, бритву, гвозди, сам демонстрируя умелое пользование ими.

Основные приёмы: самомоделирование (прокручивание успешных моментов в поведении больного), промптинг (поощрение), фейдинг (уменьшение поощрений по мере закрепления нужной формы поведения).

Ролевой тренинг (ролевая игра)

Основа: имаготерапия, игротерапия.

Суть: Обыгрывание проблемной для пациента ситуации. Причём он может играть самого себя либо его роль может взять на себя психотерапевт, чтобы тот посмотрел, как его поведение выглядит со стороны.

Пример: Диагноз — алкогольная зависимость. Разыгрывается ситуация романтического ужина. Сначала психотерапевт демонстрирует неправильное (истинное) поведение своего клиента, как он напивается и портит свидание. Затем он же показывает успешный исход мероприятия — если воздержаться от алкоголя. В третьем акте участвует уже сам пациент.

Основные приёмы: групповой тренинг, конфронтация, систематическая десенсибилизация.

Биологическая обратная связь (БОС-процедура)

Основа: теории условных рефлексов Сеченова и Павлова, кортико-висцеральных связей Быкова, функциональных систем Анохина, устойчивых патологических состояний Бехтерева.

Суть: К пациенту подключается аппаратура, с помощью которой отслеживается его физическое состояние. Попутно проводится сеанс с выполнением упражнений и заданий. За каждое успешное решение следует «вознаграждение» в виде расслабляющих и приятных ощущений, которые создаются всё той же аппаратурой.

Пример: Диагноз — депрессия. Аппараты фиксируют повышенное давление, учащённое сердцебиение, тяжёлое дыхание, тремор рук и другие реакции со стороны вегетативной системы. Психотерапевт даёт пациенту задание на расслабление и умиротворение, освобождение от тяжёлых, навязчивых мыслей. Как только ему это удаётся, он слышит приятную музыку, видит красивый клип на мониторе компьютера, его угощают чем-то вкусным.

Основной приём: физиологическое зеркало.

Это основные методы лечения, используемые в поведенческой психотерапии. Могут применяться и другие техники:

аверсивная терапия (отучение от зависимостей);
систематическая десенсибилизация (уменьшение чувствительности к тому, что вызывает тревогу и фобии);
имплозивная терапия (реинтеграция подавленных эмоций через погружение в психотравмирующие воспоминания);
шейпинг (многошаговый процесс, отработка нового навыка посредством положительных и отрицательных подкреплений);
метод аутоинструкций / тренинг самоинструктирования (использование внутренней речи для регуляции поведения);
стресс-прививочная терапия / прививка против стресса / тренинг вакцинации от стресса (усвоение приёмов самоконтроля, помогающих справляться с психотравмирующими и стрессовыми ситуациями);
прикладной анализ поведения;
метод «остановки мысли».

Методы лечения выбираются в зависимости от диагноза.

Перспективы поведенческой психологии

Поведенческий подход в психологии предполагает, что у всех людей одинаковый потенциал, и только различия в окружающей среде способствуют развитию уникальных черт личности.

Хотя идея, что «мы являемся результатом обусловленности» кажется довольно пессимистичной, для бихевиористов эта позиция открывает многообещающие образовательные и терапевтические перспективы.

Если человек зависит исключительно от окружающей среды, то изменив эту среду, можно кардинально влиять на его жизнь. Изменения среды позволили бы менять поведение человека и даже предотвратили бы формирование вредных привычек или развитие психических заболеваний.

Поведенческая психология — книги

Предлагаем вам список из 4-х книг, раскрывающих феномен поведения человека.

1. “Совладающее поведение. Современное состояние и перспективы” – коллектив авторов.

Книга адресована широкому кругу специалистов, интересующихся адаптивными возможностями человека, столкнувшвегося с трудными жизненными ситуациями.

2. “Как подобрать ключик к решению любой ситуации. 30 правил эффективного общения, решения конфликтов, управления поведением” — Лариса Большакова.

В этой книге – тридцать новых психологических приемов. Как избежать конфликтной ситуации и найти компромисс? Как подобрать ключик к любому человеку? Что сделать, чтобы преодолеть агрессию? И многое другое!

3. “Организационное поведение” – Людмила Згонник.

В книге рассмотрены сущность организационного поведения, различные аспекты управления поведением человека и групп в организации.

4. “Власть привычки. Почему мы живем и работаем именно так, а не иначе” – Чарльз Даххиг.

Наблюдения и открытия Дахигга во многом дополняют и развивают идеи лауреата Нобелевской премии по экономике Даниэля Канемана, автора бестселлера “Думай медленно… решай быстро”.

Книга рекомендована для прочтения всем, кто работает над собой и хочет изменить свою жизнь!

Направления

Поведенческая психотерапия развивается и имеет несколько ответвлений.

Диалектико-бихевиоральная психотерапия

В 1987 году американский психолог М. Линехан дала жизнь новому направлению, которое получило название диалектико-поведенческая психотерапия.

Цель — лечение пограничных расстройств личности.

Результаты:

уменьшается риск эмоциональной реакции на психотравмирующие ситуации;
снижается опасность суицида, агрессии, девиантного поведения.

Диалектическая психотерапия получила такое название потому, что пациент начинает осознавать, что даже самая безысходная ситуация имеет несколько путей благополучного разрешения. В ходе лечения он учится быть спокойным, взвешивать за и против, выбирать оптимальный вариант исхода.

Это эклектическое течение «третьей волны». Используемые методы: анализ проблемы, вовлечение в действие, эффективное общение, не-суждение, медитативные техники, само-успокаивание и др.