А ты точно мыслящий субъект? Философы объясняют, почему наше сознание — не иллюзия

Откуда я знаю, что мне больно? Вопрос кажется странным: если я чувствую боль, значит, мне больно — вот и всё.

Для философов, как и для обычных людей, сам факт наличия сознания не подвергается сомнению. Кажется, что мы можем сомневаться во всем, даже в существовании внешнего мира — но не можем сомневаться в существовании сознания!

Правда, здесь есть множество подводных камней. Например, мы можем ошибаться в наличии сознания или утверждать, что сознание в какой-то степени не является областью очевидного и несомненного. Как говорит знаменитый оксфордский философ Тимоти Уильямсон, нашу уверенность в том, что сознание является домом нашего познания, можно пошатнуть.

Существует ли внешний мир?

Кроме проблемы существования сознания в философии есть и проблема обоснования существования независимого от нас «внешнего» мира: существуют ли не зависящие от нашего восприятия вещи, существует ли что-то объективно в противовес субъективному? Это важный вопрос, ведь на допущении о возможности объективного суждения строится вся научная картина мира. Кажется, что между двумя этими проблемами (сознания и мира) есть параллель: ведь и в одном, и в другом случае может быть ошибка — мы можем ошибаться как относительно своего внутреннего мира, так и относительно внешнего.

Проблема существования «внешнего» по отношению к нашему сознанию мира возникает так. Мы допускаем, что какие-то внешние по отношению к сознанию объекты действуют на наше «я», в результате этого воздействия появляются субъективные ощущения — феномены. Сами феномены предполагаются как некая объективно существующая данность. Но давайте задумаемся: ведь эти феномены, которые мы предполагаем в постановке вопроса о внешнем мире — и есть предметы интроспекции. Спрашивать, как даны эти феномены, конечно, можно, но ответ уже описан в схеме работы внешнего чувства.

Иными словами, размышляя о проблеме внешнего мира, мы сомневаемся в том, откуда у нас появились феномены, — но при этом спрашивать о существовании самих этих феноменов нелепо: они уже просто предполагаются как данные.

Выходит, между проблемой существования внешнего мира и проблемой существования сознания нет параллели. Поэтому сознание может ошибаться, и скептицизм скепсис по отношению к нему допустим, но не на фундаментальном уровне.

С некоторыми оговорками можно согласиться, что знание о сознании — это фундамент нашего познания вообще. Ведь невозможно представить знание, не опирающееся на какие-то данные. Эти сырые данные — это, так или иначе, сфера сознания.

А если мы скажем, что в вопросе существования человеческого сознания нет никакой достоверности — то рухнет все человеческое познание: это именно тот канал нашей субъективной данности, через который проходит любое знание. Если этот канал плохо работает — все доверие к результатам познания за всю человеческую историю рассыпается.

Можно задавать вопрос иначе: почему воздействие на субъект вообще сопровождается появлением каких-то феноменов — ощущений и переживаний? Но это уже онтологическая проблема, которая называется трудной проблемой сознания. И ее никто не решил.

Философское понимание сознания

1.Понятие и структура сознания.

2.Происхождение и сущность сознания.

3.Сознание и язык. Проблема искусственного интеллекта.

Сознание — яв­ление сложное, многоплановое и многоаспектное. Оно неразрывно связано с такой ключевой категорией любого мировоззрения как человек. Решение проблемы сознания играет определяющую роль в постижении проблемы человека.

В силу своей исключительной сложности и многогранности сознание является предметом интереса со стороны многих наук и вненаучных форм познания. Философия, используя и обобщая достижения различных форм познания, сосредотачивает свое внимание на анализе таких важных вопросов как сущность, про­исхождение и структура сознания, возможности и пути его изу­чения. Вопросы эти с древности и до наших остаются дискусси­онными, не имеющими однозначного решения.

Идеалисты отстаивают мысль о первичности сознания по от­ношению к материи, считают его самостоятельной, созидающей сущностью (субстанцией) всех вещей и процессов. Дуализм (или психофизиологический параллелизм) рассматривает сознание и тело как независящие друг от друга начала и не видит взаимосвязи психи­ческих и физиологических процессов в организме.

В противоположность идеализму, материализм исходит из того материя первична, а сознание вторично. В истории философии материалисты, не в состоянии объяснить связь сознания с неодушевленной материей, вопрос о возникновении сознания склонялись к гилозоизму. Гилозоизм (греч. hylё – вещество; zoё – жизнь) приписывает способность ощущения всей материи. «И камни мыслят», — утверждают гилозоисты. Представителями гилозоизма были древнегреческие материалисты. В эпоху Возрождения и Нового времени — Дж.Бруно, французские материалисты XVIII Ж.Робинэ и Д.Дидро. Не исчез гилозоизм и сегодня. Так, современный западный философ Ж.Делёз считает, что вещи способны мыслить. В.Беньямин — приписывает вещам способность вглядываться в окружающий мир, Д.Харауэй признает за вещами творческие импульсы, а Б.Лаутар рассуждает даже о «парламенте вещей», наделяя их правом суждения.

В отличие от идеализма и дуализма, материализм рассмат­ривает сознание не как нечто автономное, независимое от мате­рии, а, напротив, как ее свойство. Свойство это — в отличие от та­ких атрибутов материи, как движение, пространство, время — не является всеобщим. Оно присуще особому виду высокоорганизо­ванной материи — человеческому мозгу. Однако осознает, мыслит не мозг как таковой, а человек, обладающий мозгом, причем че­ловек в единстве с системой — природной, социальной, культур­ной — в которую он включен как активно действующий элемент.

Материализм исходит из того, что материя существует вне и независимо от сознания, сознание же не существует вне материи. Сознание вторично (но не второстепенно), производно от мате­рии. С материалистической точки зрения, вторичность сознания рассматривается в трех аспектах: 1) историческом (сознание как особое свойство материи возника­ет на определенном этапе ее эволюции); 2) психо­физиологическом (сознание-функция головного мозга человека); 3) гносеологическом или эпистемологическом (сознание — выс­шая форма отражения внешнего мира, отличающаяся осмыслен­ностью и целенаправленностью).

В современной философии и науке к числу наиболее перспективных относятся инструменталистские, интенционалистские и кондиционалистские программы исследования сознания.

Сторонники интенционалистского

(от лат
intentio
– направленность) подхода сводят сознание к знанию, для них сознание тождественно знанию. Сознание, по их мнению, функционирует как «сознание о чем-то или о ком-то», т.е. оно всегда направлено на определенные предметности мира. «Жизнь сознания» рассматривается соотносительно с противостоящей ему предметностью, которая рационально осмысливается и переживается в опыте сознания.

Дальнейшее развитие эта позиция получила в инструментализме

: сознание – это своего рода «личный компьютер», функциональное назначение которого (по аналогии с «искусственным интеллектом») извлечение и преобразование информации, распознавание образов, вычисление и координация операций. Подчеркивается, что все это исключительно важно при анализе и планировании, управлении и принятии решений в практике, познании и общении людей, так как любая человеческая деятельность нуждается в познавательно-информационном обеспечении.

В рамках кондиционалистских

(от лат.
conditio
– условие) программ акцентируется внимание на зависимости сознания от телесной организации, от строения и функций психики, бессознательного, факторов общения, социального окружения, культуры и истории человека. Эти разнородные условия и детерминанты влияют не только непосредственно, но и опосредовано (скрытно), что весьма ощутимо сказывается на активности сознания, творческом потенциале личности. Исследование этого разнообразия воздействий позволяет раскрыть механизмы бессознательного и характер их влияния на все процессы сознания.

Каждая из этих упомянутых программ нацелена на то, чтобы приоткрыть глубинные тайны сознания. Наиболее плодотворной среди них является позиция сторонников кондиционалистских программ. Кондиционализм дает более широкое толкование сознания, не отождествляя его со знанием. Проводимое изучение проблем сознания в зависимости от внутренних и внешних условий и факторов сознательной деятельности позволяет обеспечить всесторонний подход в осмыслении сложнейшего феномена сознания. Полученные в рамках этого подхода результаты имеют не только научное, но и практическое значение, в первую очередь, для практики образования. Односторонняя ставка образования на рациональность сознания приводит к созданию модели образования, которая ориентирует лишь на процессы усвоения и использования знаний. В результате этого межчеловеческие отношения и, даже, такие интимные проявления сознания как любовь, выстраиваются на основе рационального расчета, что приводит к снижению культуры чувств и духовно-нравственной деградации личности.

Сознание имеет сложную внутреннюю структуру, вклю­чающую различные элементы и уровни своего существования. Вместе с тем, сознание – системное образование, целостно-связная совокупность чувственных, мыслительных, эмоциональных, волевых, мнемических (процессы памяти) процессов, каждая из которых выполняет свои собственные функции. Это целостный процесс, так как все составляющие сознания находятся в закономерных связях и отношениях друг с другом.

Обратимся к характеристике основных элементов структуры сознания. К ним относятся: ощущение, мышление, воля, память, эмоции, ин­туиция, внимание.

Ощущение дает человеку непосредственное отражение от­дельных внешних сторон предметов и явлений.

Мышление про­тивопоставляется чувственному познанию как опосредованное отражение внутренней, сущностной стороны предметов, событий.

Воля —

это практическое обнаружение сознания. Это не только умение желать, но и способность действовать, осуществ­лять намеченное. Воля как сила жизни, по словам Ф.Ницше, утверждает себя, тогда как проявление безволия есть выражение отрицания жизни.

Исключительно важное место в структуре сознания занимает память, как способность запечатлевать, сохранять и воспроизво­дить информацию. Тем самым память придает связность и устой­чивость жизненному опыту человека и является необходимой предпосылкой формирования личности.

Эмоции —

это сфера личностных, субъективно-психологических переживаний (предчувствия, радость, восторг, гнев, страх, любовь, ненависть, симпатия, антипатия). Эмоции принимают на себя функции оценки и выбора. Ничто не совершается в человеческой жизни без эмоциональной окраски.

Огромный познавательный потенциал обнаруживается в ин­туитивной способности сознания человека. Интуиция —

это спо­собность непосредственного постижения истины путем прямого ее усмотрения без соответствующего доказательства. Особен­ность интуитивного «видения» («озарения», «вспышки») созна­ния проявляется в неожиданности решения проблемы, в неосоз­нанности путей и средств ее решения. Это сфера сознания, где представлены духовные идеалы и способности к творчеству в ви­де фантазии, продуктивного воображения.

Важным элементом сознания является внимание. Благодаря сосредоточенности внимания интересующий нас объект находит­ся в фокусе сознания. Воздействующие на человека предметы, события вызывают не только познавательные мысли, идеи, но и определенные эмоции, обнаруживающие себя в волнении, вос­хищении, любви, ненависти и т.д. Отдельные философы и, осо­бенно, психологи отождествляют сознание с вниманием.

В философской литературе устоялось представление о разделении мышления на два основных типа: рассудок и разум.

Рассудок (или здравый смысл) определяется как низшая ступень логического познания, основанная на представлениях и понятиях повседневной жизни; как житейское расчетливое мышление, ориентированное на практическую пользу.

Разум – высшая ступень логического понимания, теоретическое, философски мыслящее сознание, оперирующее широкими обобщениями и ориентированное на наиболее глубокое знание истины.

Единство и всесторонняя активизация названных выше и многих других психических процессов, учет условий становления сознания и характера его функционирования позволяет глубже осмыслить природу человека и его сознания.

Проблема происхождения сознания останется тайной для науки и философии, если не подходить к этой проблеме исторически, без учета того, что сознание, как свойство материи, возникло на определенном этапе ее эволюции. История возникновения сознания – одна из составляющих общего процесса развития материи, в ходе которого возникает и развивается жизнь, все многообразие живой природы, а затем и мыслящий человек.

Сознание есть высшая форма и результат развития важно­го свойства материи — отражения. Отражение—

это изменение одного предмета под воздействием другого, или, иными словами, передача особенностей одного предмета другому в процессе их взаимодействия.

Способность к отражению и его характер зависит от уровня организации материи. В качественно различных формах отраже­ние проявляется в неорганическом мире, в мире растений, жи­вотных и, наконец, у человека. В простейшем случае отражение в неорганической природе — это механические деформации, физи­ко-химические изменения, появляющиеся в результате взаимодействия.

С возникновением жизни формируются качественно новые формы отражения.

Простейшей формой отражения в живой природе является
раздражимость, представляющая собой от­ветную реакцию организма на внешнее или внутреннее воздейст­вие среды в виде возбуждения. Эта форма отражения, имеющая приспособительный характер, широко распространена у растений и простейших животных.
Более высокой формой биологического отражения, по сравне­нию с раздражимостью, являются рефлексы

и
ощущения.
Рефлексы и ощущения появляются у животных, обладающих нервной системой. На этой ступени эволюции возникают психические формы отраже­ния, отличающиеся избирательностью и активностью.
Рефлекс —
это закономерная реакция организма на внешнее раздражение, осущест­вляемая при участии центральной нервной системы. По мере морфологического усложнения организмов в про­цессе органической эволюции наряду с
безусловными
(или врож­денными) рефлексами и на их основе у животных появляются и
условные
(или приобретенные) рефлексы, возникает высшая нервная деятельность.

Дальнейшее развитие присущего материи свойства отраже­ния происходило у наших предков под определяющим влиянием социальных факторов. Точнее, процесс возникновения сознания протекал в единстве с возникновением общества. Решающая роль в этом процессе перехода биологической формы движения мате­рии к социальной принадлежит трудовой деятельности. Она спо­собствовала формированию абстрактного мышления и возникно­вению высших, сугубо человеческих форм отражения.

Сознание — это специфически человеческое, неразрывно связанное с мозгом, свойство высокоорганизованной материи отражать материальный мир в идеальных (субъективных) образах.

Сознание
— это совокупность психических процессов, активно участвующих в осмыслении человеком внешнего мира и своего собственного бытия.
Сознание характеризуется целеполаганием.

Прежде чем что-нибудь сделать, человек делает это мысленно, в идеальной фор­ме.
Идеальное —
свойство сознания, обусловленное социальной природой человека. Оно представляет собой специфический спо­соб существования (бытия) объекта, отраженного в психике субъекта в чувственных и мыслительных образах, проектах и схемах деятельности, духовных ценностях и идеалах.

Идеальное есть характеристика сознания как противополож­ности материи. В этом плане она предстает как субъективная ре­альность,

противостоящая реальности объективной. В отличие от материального, обладающего свойствами вещности, пространст­венности, временности, идеальное обозначает непротяженность, невещественность, содержательное сходство образа и соответст­вующего предмета.

Иными словами, сознание, с одной стороны, опирается на материальное, имеет его в качестве своей предпосылки и в этом отношении оно вторично. С другой — оно устремлено на новое материальное, опредмечиваясь и объективируясь в новых результатах человеческой деятельности, выступает в этом плане как первичное.

Сознание имеет творческий, активный характер. Оно на­правлено на преобразование мира и создание нового.

В этом отношении обратимся к понятию «сознательность

». Оно характеризует человека и его деятельность с точки зрения способности действовать и творить
со знанием дела
. Иначе говоря, сознательность есть
синоним разумности
действий человека. Это понятие применяется также и для характеристики исторического процесса. Оно указывает на наличие в действиях людей высокой духовной компоненты, например, сознательность политического процесса, отношения к природе и т.д. Напротив, отсутствие сознательности указывает на стихийность в деятельности людей, ее неразумность. Сознательность – это показатель того, насколько люди способны осуществлять свою деятельность с помощью знаний об окружающем мире. Наличие сознания характеризует человека как существо, способное действовать разумно и творчески.

Индивидуальное сознание

характеризуется:

§ активностью (отражение реальности в форме образов предвосхищает практические действия человека, придавая им целенаправленный характер); активность проявляется в избирательности и целенаправленности;

§ направленностью на предмет (интенциональностью);

§ способностью к саморефлексии, к самонаблюдению;

§ различной степенью ясности: эти уровни диагностируются у человека по его самоотчетам – от сосредоточенности до потери предмета мысли.

Коммуникативное происхождение сознания обуславливает способность мысленного диалога с са­мим собой, т. е. ведет к появлению самосознания (рефлексии).

Самосознание —

это особый уровень сознания, на котором осуществляется функция контроля за деятельностью сознания и поддержания его целостности. Оно предполагает выделение и от­личие человеком самого себя, своего «Я» от всего, что его окру­жает. Это способность человека посмотреть на себя как бы со стороны, осознать свои действия, чувства, мысли, мотивы пове­дения, интересы, свое положение в обществе. Оно возникает не в качестве духовного зеркала для праздного самолюбования, а под влиянием определенных общественных условий, которые требу­ют от людей умения оценивать свои поступки, слова и мысли с точки зрения определенных социальных норм.

Самосознание тесно связано с феноменом рефлексии. Реф­лексия —

это размышление личности о самой себе, когда она вгля­дывается в сокровенные глубины своей внутренней духовной жизни. Уровни рефлексии могут быть разнообразными — от эле­ментарного самосознания до глубоких раздумий над смыслом своего бытия, его нравственным содержанием. Осмысливая собственные духовные процессы, человек нередко критически оце­нивает негативные стороны своего внутреннего духовного мира, например, изживает дурные привычки. Познавая себя, он никогда не остается таким же, каким он был прежде.

Бессознательное– это совокупность психических образований, процессов и механизмов, в функционировании и влиянии которых субъект не отдает себе отчета. Многие человеческие, действия, кажущиеся на первый взгляд случайными, обусловлены глубинными мотивами и комплексами, которые сам человек не осознает. Эти мотивы проявляются также в сновидениях, невротических симптомах, продуктах творчества и др. На сегодняшний день выделяются четыре класса проявлений бессознательного:

1. Неосознаваемые побудители деятельности

(мотивы и смысловые установки), которые не осознаются из-за их социальной неприемлемости или рассогласования с другими потребностями, мотивами и установками личности. Влияние такого рода мотивов и установок может приводить к нарушениям адаптации и психического здоровья личности. Коррекция этих нарушений осуществляется посредством психотерапии, в процессе которой клиент приходит к осознанию конфликтных побуждений и получает возможность их сознательного контроля.

2. Неосознаваемые механизмы

(в частности, механизмы фиксированной установки), обеспечивающие беспрепятственное выполнение привычных поведенческих автоматизмов и стереотипов, применение в соответствующей ситуации имеющихся у субъекта навыков и умений. Лежащие в их основе операции первоначально осознаны; по мере их отработки и автоматизации они перестают осознаваться.

3. Надсознательные явления

(неосознаваемые механизмы творческих процессов, результаты которых осознаются как художественные образы, научные открытия, проявления интуиции, вдохновения, творческого озарения и др.).

4. Структуры общественного бессознательного

— неосознаваемые языковые, культурные, идеологические и иные схематизмы, мифы и социальные нормы, определяющие мировосприятие людей, принадлежащих к данной культуре. Неосознаваемые процессы не требуют контроля со стороны сознания, что позволяет разгрузить его для выполнения других задач. Вместе с тем возможность осознания (но не постоянная осознанность) движущих человеком мотивов, внутриличностных конфликтов и структур общественного бессознательного позволяет человеку подняться на более высокую ступень управления своим поведением.

Конструктивный вариант решения проблемы сознания содержится в теории З.Фрейда, в которой разработаны вопросы понимания бессознательного. 3.Фрейдом выделены и описаны следующие структурные уровни сознания: осознаваемое, бессознательное, подсознательное, сверхсознательное.

Осознаваемое

(«Я») – по Фрейду, — это все то, что более или менее упорядочено внутри себя и стремится упорядочить все вокруг (логика, разум). Осознаваемое – это сфера психической жизни, которая находится в фокусе сознания, выступает как непосредственно открытая для индивида, как актуально протекающее сознание. Сознание на этом уровне обрабатывает информацию последовательно, стремится к однозначности своих утверждений и общезначимости их толкования.

Бессознательное

(«Оно») – совокупность психических явлений, состояний и действий, лежащих вне сферы человеческого разума и не всегда ему подотчетных (эрос, танатос). Это глубинный пласт сознания. К сфере бессознательного относятся инстинкты, от которых человек, как биологическое существо, не свободен. Инстинкты порождают у человека подсознательные желания, эмоции, импульсы, проявляющиеся в нашем сознании в форме влечений, переживаний, аффектов. З.Фрейд видел в бессознательном источник одновременно как творческих, так и разрушительных тенденций, что обусловило впоследствии неоднозначное толкование принципов его учения.

Подсознательное

– все то, что уже было осознаваемым или может стать осознаваемым в определенных условиях. Это не только автоматические, т.е. переставшие осознаваться навыки (например, навыки игры на музыкальном инструменте, рутинные трудовые навыки), но и глубоко усвоенные субъектом, ставшие его убеждением социальные нормы, регулятивная функция которых переживается как «веление долга», «зов сердца» и т. п. Эти так называемые автоматизмы и интуитивные представления могут порождаться с помощью сознания, но потом погружаться в сферу бессознательного. На примерах автоматизмов проявляется охранительная функция подсознательного, благодаря чему уменьшается нагрузка на сознание и увеличиваются творческие возможности человека.

Сверхсознательное

или «Сверх-Я» («Я-идеал»), считает Фрейд, это верхний уровень функционирования сознания, который представляет социум в структуре индивидуального духовного опыта – социокультурные установки, требования общественной морали, принятые в обществе нормы поведения и регулирования. «Сверх-Я» – высшая инстанция в структуре сознания (душевной жизни), выполняющая роль внутреннего цензора, совести. Сверхсознание – особый уровень психической активности, присущей и процессам творчества. Одной из самых важных функций работы сверхсознательного является сублимирование, т. е. переведение энергии, накопленной в мире инстинктов, на культурное созидание, творческую активность.

Многие философы не без оснований рассматривают сознание как дар человеку, чудо из чудес мироздания. При этом отмечается, что сознание есть не только благо, но одновременно и крест, и тяжесть, ибо в нем дана вся боль мира. Не случайно, чтобы унять боль (душевную или физическую) на время отключают сознание с помощью наркотических средств, алкоголя и т.п.

О механизме сознания мы знаем так же мало, как наши предки об атмосферном электричестве. До настоящего времени ученые не могут дать, исчерпывающего ответа, например, на такой вопрос как: что такое разум и нужно ли для его поиска выходить за пределы нашей планеты? Ведь это свойство приписывается только человеку и измеряется только человеческими мерками. Однако возможность существования полевых форм жизни, неопознанные летательные объекты (НЛО), полтергейст – требуют более углубленного понимания бытия мира в целом и сущности сознания в особенности.

Нередко сознание определяют как знание человека об окру­жающем мире и о самом себе, которое с помощью слов, математиче­ских символов, образов художественных произведений может быть передано другим людям, в том числе другим поколениям в виде па­мятников культуры. По мнению лингвистов, языковая форма являет­ся не только условием передачи мысли, но и условием ее реализации. Люди постигают мысль уже оформленную языковыми знаками. Вне языка имеются только неясные побуждения, волевые импульсы, вы­ливающиеся в жесты и мимику. Сознательное — это событие, обрабо­танное языковой системой мозга и оформленное средствами языка.

Язык человека качественно отличается от «языка» животных (жестов, звуков), выражающего их эмоциональное состояние, же­лания, потребности. «Язык» животных — это замкнутая система, строго ограниченная приспособленческим отношением к приро­де. Язык человека — открытая саморазвивающаяся система, отра­жающая предметный мир, его свойства и отношения, а также от­ношения людей. Он дает возможность человеку осмыслить мир и собственную деятельность в нем.

Конечно, свои мысли и чувства человек может выразить и другими, достаточно разнообразными средствами. Так, мысли и чувства музыканта выражаются в звуках, художника – в рисунках и красках, скульптора – в формах, конструктора – в чертежах, математика – в формулах, геометрических фигурах и т.п. Мысли и чувства могут быть выражены в действиях, поступках человека. Но надо иметь в виду следующее: какими бы средствами не выражались мысли, они, в конечном счете, переводятся на словесный (вербальный) язык – универсальное средство среди используемых человеком знаковых систем. Это особое свойство языка вызвано его связью с мышлением.

Близость мышления и языка, их тесное родство приводит к тому, что свое адекватное (или наиболее приближенное к таковому) выражение мысль получает именно в языке. Ясная по своему содержанию и стройная по форме мысль выражается в доходчивой и последовательной речи. Вспомним народную мудрость: «Кто ясно думает, тот ясно говорит».

Сущность языка выражается в основных его функциях: но­минативной

(способность языка называть вещи, явления– «давать имена»);
позна­вательной
(участие в процессе познания: мы не только говорим так, как мыслим, но и мыслим так, как говорим);
информативной
(спо­собность хранить, передавать, воспроизводить информацию);
коммуникативной
(способность общения на самых различных уровнях).

Язык такой же необходимый искусственный посредник в от­ношении человека к миру как и орудие его преобразования — тех­ника. Родившийся человек пока не овладеет этими двумя основными посредниками — орудием труда и языком — не становится человеком в полном смысле этого слова. В тоже время сознание не исчерпывается тем, что может быть выражено в языке, рацио­нально усвоено.

Проблема сознания и языка с появлением компьютерных технологий оказалась тесно связанной с проблемой искусствен­ного интеллекта. Термин «интеллект» в философии трактуется как высшая познавательная способность мышления, которая от­личается творческим, активным характером в отличие от пассив­но чувственных форм познания. Впервые данный термин использовал Н.В.Гоголь, обозначая им способности человека к познанию, постижению чего-либо.

Искусственный интеллект

есть метафорическое понятие для обозначения системы созданных людьми средств, воспроизводящих определенные функции человеческого мышления.

Приоритетная область использования искусственного интеллекта – компьютерные экспертные системы. Изучающие проблему искусственного интеллекта специальные дисциплины изначально ориентированы на всестороннее комплексное осмысление данной проблемы, призваны разрабатывать правила конструирования таких алгоритмов работы компьютерной техники, которые имели бы характер разумной, целенаправленной деятельности. С помощью машин можно искусственно воспроизвести такое свойство как мышление,но моделировать и обладать этим свойством – вещи принципиально разные.

Если мышление животных, их «язык» — остаются на уровне элементарного мышления. У живот­ных есть память, им свойственны зачатки анализа, синтеза и дру­гих мыслительных операций, осуществляемых на уровне пред­метных образов, но не понятий. У человека сознание связано с абстрактным понятийным мышлением.

В отличие от человека и животных, машина, обладающая так называемым «искусственным интеллектом», оперирует не образ­ами, а знаками. Здесь может осуществляться процесс «самонау­чения» (самообучающиеся, самопрограмми-рующиеся ЭВМ или компьютеры). Од­нако это «научение» особого рода. То, что ЭВМ, скажем, способ­на доказывать математические теоремы, еще не означает ее уме­ния также играть в шахматы или решать научные проблемы и на­оборот. Конечно, ЭВМ может выполнять, причем значительно быстрее человека, многие умственные операции. Но полностью заменить человека. Иллюзия «разумности» достигается не только быстродействием, но и удачной комбинацией последовательно и параллельно работающих процессоров, осуществляющих формализованные процедуры. Но все же заменить полностью человека компьютер не может. И, прежде всего, потому, что компьютер работает по программе, заложенной в него человеком, и поэтому находится в его власти.

Следует учитывать, что проблема искусственного ин­теллекта имеет многовековую историю. Ранее, при создании вы­числительных устройств, как правило, шли путем имитации пред­метных действий человека или его мышления. В настоящее время работы, посвященные искусственному интеллекту, ведутся по трем основным направлениям:

— воспроизводство творческих способностей человека;

— применение диалоговых форм «общения» человека с компьютерными системами (перевод формализованных текстов на естественные языки, понимание естественного языка компьютерами);

— создание робототехники, важнейшим элементом которой является «искусственный интеллект».

Человек с его сознанием и ЭВМ идут навстречу друг другу. Техника все активнее начинает выступать партнером человека в его жизнедеятельности. Естественный интеллект, сопряженный с «искусственным» усиливает творческие возможности человека, ставит его перед необходимостью новой парадигмы мышления, способной обеспечить их единство и целостность в интересах со­хранения и дальнейшего развития человечества.

Подводя итог, целесообразно еще раз подчеркнуть, что соз­нание представляет собой открытую систему, в которой имеется не только сфера рационального, мыслительного, но и чувствен­ного, эмоционального, волевого. Все составляющие структуры сознания вместе взятые, характеризуют новые возможности че­ловека как существа творческого и самосозидающего.

***

В справочной литературе по проблеме сознания смотрите следующие статьи:

Современный философский словарь. — М.-Бешпек-Екатеринбург, 1996. Ст.: “Сознание”, “Язык” и др.

Новаяфилософская энциклопедия. В 4-х т. — М., 2001. Ст.: “Сознание”, «Бессознательное», “Искусственный интеллект”.

Філософський енциклопедичний словник. — К., 2002. Ст.: “Відображення”, “Ідеальне”, “Свідомість”, “Мова”, “Штучний інтелект”.

Уменьшаясь на глазах: как мы ошибаемся в отношении своего сознания

Рассмотрим примеры ошибок памяти, связанных с конфабуляцией или криптомнезией — состояниями, при которых человек перемешивает события прошлого и настоящего или добавляет к воспоминаниям какие-то элементы, которых в реальности не было. Или синдром Антона Бабинского — вызванное неврологическим поражением мозга игнорирование когнитивного дефицита, когда человек, потерявший зрение, утверждает, что видит. А ведь нам кажется, что если я обладаю сознанием и утверждаю, что вижу, — то как же я тогда могу в этом ошибаться?

Существуют психологические эксперименты, которые вызывают недоверие у людей несмотря на то, что они хорошо верифицированы и давно уже подтверждены. И это только подчеркивает, что мы знаем себя недостаточно хорошо.

Самый простой эксперимент — комната Эймса.

Представьте, что перед вами сидит человек, который не был в этой комнате и никогда о ней не слышал, но который представляет, как работает восприятие. Если вы ему скажете: «В этой комнате я стою напротив вас, у стены. Расстояние между нами — два-три метра. Нет никаких ширм и зеркал. Я иду вдоль этой стены и уменьшаюсь на ваших глазах», — то человек может счесть вас сумасшедшим. Но когда он попадет в комнату Эймса, то сможет увидеть все своими глазами и не будет сильно удивлен.

По этому примеру можно судить, что человек плохо понимает, как работает его восприятие, и не до конца разбирается в самом себе. Это — только несколько примеров иллюзий, которыми населено наше сознание, наш «внутренний мир».

Формы и виды

В психологии сознания есть разные виды восприятия действительности: адекватное и неадекватные. Адекватной формой называют объективное восприятие окружающего мира. Человек в адекватном состоянии обладает способностью к осмысленной речи, быстро реагирует на изменения, легко ориентируется в пространстве.

Неадекватные виды восприятия:

Неясное — индивид отрешен от окружающего мира, не реагирует на других людей. Не отвечает на вопросы, или делает это медленно, невпопад

Внимание притупляется, движения замедленные. Ступор — человек ведет себя так, словно его разбудили от глубокого сна. Он заторможенный, вялый, разговаривает неразборчиво, не заинтересован в общении, часто смотрит в одну точку. Отупление — человек полностью уходит в себя, проводя большую часть времени во сне

Просыпаясь, он не может понять, где находится, не может рассказать, что он делал, прежде чем уснул. Кома — состояние глубокого сна, из которого человека невозможно вывести. Он не реагирует на звуки, касания, не оценивает происходящее. Кома — медицинский феномен. Врачи не могут найти средство предотвращения коматозного состояния и способ выхода из него. Больной может проснуться только самостоятельно, контролировать это невозможно. Бред — искаженное восприятие действительности. Человек теряет способность мыслить адекватно, не может объяснить свое поведение и поступки. Галлюцинации — навязчивые зрительные и слуховые искажения. Человек видит и слышит то, чего нет на самом деле. Регулярные галлюцинации порождают недоверие к окружающим, тревожность, параноидальное состояние.

Формы сознания различаются по направленности:

• индивидуальная — в ней содержатся личные особенности, ценности, идеи.
• общественная — включает обычаи и традиции, характерные для конкретной культуры;
• теоретический уровень общественного сознания — соединяет общественные идеологии с реальностью;
• обыденная — отвечает за поведение человека в обычной жизни;
• массовая — объединяет познание человека как индивида и составляющую толпы.

Типы сознания в психологии:

• общественное — сформировано социумом;
• историческое — создается фоновым воздействием общего прошлого человечества;
• политическое — взгляд на мир, сформированный под влиянием политических настроений в стране и мире.

Развитие происходит линейно. Пропустить ступень развития нельзя.

Неизмеряемый треугольник: почему не стоит впадать в скептицизм

Но как же тогда сохранить почву под ногами? Как можно утверждать, что факты сознания обладают какой-то степенью достоверности — даже несмотря на эти ошибки?

Когда люди в целом или философы в частности узнают об ошибках в отношении своего собственного сознания, то могут впасть в крайний скептицизм. Скептикам можно порекомендовать подумать о примере с треугольником.

Представьте, что перед вами треугольник. Вы можете спросить: «Какова длина сторон этого треугольника?». Вы начнете измерять, но, очевидно, не сможете измерить точно. Дело в том, что физическое измерение — дело приблизительное: оно всегда имеет погрешность. То есть линейка даст вам только примерную длину сторон.

Вы можете брать все более и более точные средства измерений — но все равно у вас будет приблизительный (то есть ошибочный) результат. Треугольник будет лежать перед вами, а вы будете бессильны измерить его точные параметры.

Но вы можете с полной точностью знать

соотношение сторон треугольника, если он прямоугольный. Почему с полной точностью? Потому что здесь мы не измеряем конкретный треугольник линейкой, а пользуемся дедукцией. Мы знаем закон геометрии: в треугольнике сумма углов равняется 180˚ — это совершенно точно. Поэтому когда вы знаете, что один угол — 90˚, а два другие угла равны друг другу — вы можете назвать абсолютную величину.

Вы же не страдаете ни от того, что не можете точно измерить треугольник, который перед вами, ни оттого, что вы неизбежно будете ошибаться в подсчетах длины его сторон. Это даже не помешает вам получить точные знания о нем на основе законов геометрии. Точно так же и здесь.

Несмотря на эти ошибки, сознание остается для нас довольно важным фундаментом познания, и мы не можем глобально ошибаться в его наличии и в знании о себе.

Глядя на собственный внутренний мир, мы действительно во многом заблуждаемся и не всегда можем достичь точных результатов. А какие-то инварианты, соотношения наших фундаментальных убеждений, мы можем установить с очень большой точностью.

Например, мы можем задаться вопросом: как связаны убеждение в том, что внешний мир существует, и в том, что каждое событие имеет причину? Чтобы ответить, нужно задуматься над тем, почему мы верим, что какие-то вещи не прекращают существовать после того, как мы перестаем их воспринимать. Мы считаем, что предметы не исчезают, как только мы отвернемся, тогда, когда уверены, что в окружении предмета нет ничего, что могло бы его уничтожить. Только если что-то действительно угрожает его существованию, мы вполне допускаем его исчезновение. Так эти два убеждения и связаны — и это мы можем знать

априори и с абсолютной точностью.

Зеркальный ящик: мы ошибаемся не в сознании, а в интерпретации

Рассмотрим теперь пример с иллюзией зеркального ящика в эксперименте 1963 года: человек помещает руку в перчатке в зеркальный ящик и получает задание прочертить линию своей рукой. Потом оказывается, что рука его будто не слушается. И человек не только говорит: «Что такое? Что происходит с моей рукой?» — а испытывает трудности в управлении собственной конечностью и совершает непроизвольные движения.

Оказывается, что во второй фазе эксперимента испытуемый видит отражение уже не собственной руки, а руки ассистента. Но сознание все равно ошибочно сообщает ему неправильную информацию о расположении его рук, хотя кажется, что он не может в этом ошибаться.

Все примеры ошибок в отношении сознания на самом деле относятся не самому факту наличия сознания — а, скорее, к тем фактам, которые стоят за состояниями сознания, и к интерпретации этих фактов. А вот само состояние сознания для нас всегда достоверно известно.

В этом смысле интроспекция ничем не отличается от внешнего восприятия (хотя в современной философии все же много дискуссий на эту тему). Как в темной комнате вы можете ошибаться в распознании того или иного предмета, так и в вашем спутанном внутреннем мире вы легко допускаете какие-то ошибки восприятия. Вы можете смешать какие-то воспоминания с реальностью, спутать разные переживания в одно. Чем туманней данности, тем больше вероятность ошибки, как во внешнем чувстве, так и во внутреннем.

В качестве примера стоит также привести эксперимент с подсчетом мячей, испытывающий избирательное внимание. Если вы еще не участвовали в этом эксперименте, посмотрите следующее видео, прежде чем читать дальше.

Испытуемый смотрит видеоролик, на котором две команды по три человека в белых и черных футболках передают друг другу мячи. Цель — подсчитать количество передач команды «белых». Как правило, все называют правильное количество, но не видят человека в костюме гориллы, выходившего во время видеоролика на середину сцены.

Но мы не ошиблись здесь в отношении нашего собственного сознания. У нас не было внимания к этой горилле, потому что оно было занято другой задачей. Мы ошиблись в восприятии и интерпретации фактов.

Ценности и их роль в жизни человека

Ценности представляют собой объект отдельной философской дисциплины под названием аксиологии. Она определяет культурную ценность отдельных вещей в зависимости от того, насколько они важны в образовании особых связей между людьми, как они выступают в качестве объединяющего фактора в процессе исторического развития общества. Ценности являются воплощением общественной солидарности людей, при их размывании или разрушении проявляется разрушение самого морально-политического ядра общества. Последствия этого самые негативные: рост преступности и беззакония, рост безнравственности и аморальное поведение.

Ценности есть только в человеческом обществе, это понятие невозможно употребить пот отношению к природному миру. Они появляются только под влиянием развития человеческой культуры и призваны наполнить жизнь человека определенным духовным смыслом, значением. Высшей ступенью этой осмысленности выступает формирование определенных идеалов. Самое простое деление ценностей подразумевает выделение таких ценностей, как духовные и материальные.

В духовных ценностях принято выделять:

• правовые;
• моральные;
• религиозные;
• политические;
• эстетические и др. ценности.

Согласно другому принципу деления все ценности можно разделить на:

• индивидуальные и общественные (социальные);
• реально существующие и декларируемые;
• абсолютные («ценности-цели») и инструментальные («ценности-средства»).

Ценности представляют собой систему ориентиров, на которой человек строит свою жизнь. Человек сам решает, что для него будет свято, а что его недостойно, хотя, конечно, во многом на его выбор оказывает влияние действующий культурные установки. Однако от того, насколько его внутренний мир будет ценностно наполнен, зависит только от конкретной личности. Совокупность таких высших ценностей в итоге определяет смысл всей человеческой жизни, открывают истинное предназначение человека.

Удел искать смысл своей жизни принадлежит только ценностному сознанию, способному на высокий духовный поиск и подвиг.

Мне холодно, когда мне жарко. Аргумент антилюминесценции

Предположим, передо мной лежит змея — иллюзия это или реальность? Я могу в отношении этого ошибаться и спутать змею с веревкой. Но я не могу ни с чем спутать чувство боли: если я чувствую боль — то она есть.

В этой связи стоит обсудить аргумент антилюминесценции уже упомянутого Тимоти Уильямсона.

Мы убеждены, что наши состояния сознания нам очевидны — как будто бы они «подсвечиваются». Например, если я испытываю боль — то я знаю, что я ее испытываю и что именно это за ощущение. Другими словами, если у меня есть какое-то сознательное состояние — то я всегда знаю о нем.

Но у Уильямсона есть аргумент против этого «свечения» сознания. Этот аргумент на первый взгляд парадоксален и по духу похож на знаменитую апорию Ахиллеса и черепахи, которая призвана доказать невозможность движения, хотя весь наш опыт говорит обратном. Уильямсон предлагает представить, что вам холодно и постепенно становится теплее. Каждую миллисекунду изменение столь незначительное, что вы не можете его зарегистрировать. Если мы будем вести отчет от миллисекунды к миллисекунде, то каждый раз вы должны будете говорить, что вам холодно, потому что невозможно уловить столь незначительное потепление. Но в конце некоторого промежутка времени (предположим, это пять минут) температура изменится уже настолько сильно, что вам станет уже жарко. Если я верю в то, что сознание «светится», то должен буду утверждать абсурдные вещи: например, что мне холодно, когда мне жарко. Аргумент Уильямсона здесь гораздо сильнее эмпирических доводов по той причине, что он бьет именно по самой достоверности сознания.

Пояснение для любителей логики

Аргумент основан на объединении двух тезисов:

(1) для всяких ситуаций, когда субъект С находится в момент времени ti, верно, что, если С ощущает холод в этом положении дел, то С может узнать, что С холодно

— это утверждение о люминесцентности сознания.

(2) для всех ситуаций, когда субъект С находится в момент времени ti, верно, что если C может узнать, что ему холодно в ситуации, имеющей место в ti, то С холодно в ситуации, которая имеет место в ti+1

— это т.н. тезис надежности.

Тезис надежности мотивируется Уильямсоном следующим требованием к знанию: если нечто является знанием, то оно должно иметь надежную основу. Если я в момент ti знаю, что ощущаю холод, то мое знание должно иметь надежную основу. Поэтому в момент ti+1 я все еще буду уверен, что мне холодно, так как оснований для отказа от этого убеждения нет: по условию, я не могу заметить незначительных изменений, о которых идет речь в примере Уильямсона. А так как знание фактично — то есть связано с наличием соответствующего факта (раз я знаю, что Р, следовательно Р) — то, получается, что если в ti я знаю, что мне холодно, то в ti+1 мне будет холодно.

Вам может показаться неправдоподобным этот тезис, но подумайте вот о чем: может ли быть так, что в момент t1 вы знаете, что устали, но при этом в момент t2, который следует непосредственно за моментом t1, вы уже не устали? Кажется, что такая ситуация невозможна без какого-то резкого изменения, а в нашем примере изменения предполагаются постепенными. Обратите внимание, что это рассуждение предполагает, что способности людей осознавать мелкие изменения крайне ограничены.

Для того чтобы объединение (1) и (2) дало нам ложное заключение, нужна еще одна посылка:

(3) С холодно в некоторый момент t0
(начало наблюдения).
Тогда из (1) и (3) получаем, что:

(4) С может узнать, что C холодно в t0.

Из (4) и (2) мы получаем, что С холодно в ситуации, которая имеет место в t1. Применяя тот же самый способ рассуждения, получим, что С холодно и в t2, и в t3. Так мы легко придем к заключению, что С холодно в tn, которое очевидно ложно, так как, согласно описанию примера, в конце наблюдения, в момент n, С жарко.

Ясно, что ошибка не может крыться в посылке (3). Ложным может быть либо (1), либо (2). Так как (2) является важной частью эпистемологического проекта Уильямсона, отказаться он предлагает от (1).

Уильямсон доказывает, что если предположить, что наши состояния сознания и правда люминесцентны (то есть мы всегда знаем, если находимся в каком-то ментальном состоянии) — то мы приходим к парадоксу: начинаем утверждать, что нам холодно, когда в действительности тепло — а все потому, что эти изменения происходят так незаметно, что мы не способны их зарегистрировать. Уильямсон говорит: а раз мы пришли к такому парадоксу, значит, сознание все-таки не люминесцентно, и, находясь в каком-то сознательном состоянии, мы не в состоянии его знать

.

Оставив в стороне логическую структуру аргумента, обратим внимание на то, что, вероятно, Уильямсон имеет неверное представление о работе сознания в этом аргументе.

В чем проблема?

Во-первых, в том, что когда в какой-то момент времени мы что-то осознаем, то делаем это не только в контексте непосредственно предшествующих моментов (как, по-видимому, предполагает философ), но и в контексте более отдаленных моментов. Поэтому, даже если мы не можем субъективно отличить состояние в момент t1 от непосредственно следующего за ним состояния в момент t2, то мы вполне можем заметить отличие состояния в момент t2 от состояния в исходный момент t0, с которого начался эксперимент. Потому что мы как бы удерживаем моменты сознания, осуществляем ретенцию, как говорил Гуссерль, целого временного ряда.

У ментальных событий всегда есть некоторый фон, и в постоянном сравнении с ним изменения уже не кажутся крошечными — поэтому мы их можем заметить. Значит, весь аргумент Уильямсона рассыпается.

Во-вторых, Уильямсон рассуждает так, будто процессы сознания атомистичны: будто есть какие-то «атомы» сознательных состояний, организующие все течение сознания. С этим утверждением также можно поспорить.

Предположение Уильямсона о том, что каждый момент времени мне известно состояние моего сознания, можно рассматривать как сомнительное. Как это подтвердить? Вернемся примеру с невидимой гориллой в тесте на избирательное внимание. Посмотрите второй вариант этого теста:

В половине случае новички человек видят гориллу. Но даже те, кто знают, что в какой-то момент нужно увидеть гориллу, все равно кое-чего не замечают. Например, мало кто может потом вспомнить, что красный фон становится желтым, а капитан команды «черных» исчезает. Потому что внимание сфокусировано на другой задаче.

Но если задуматься, действительно ли мы не замечаем изменение цвета штор, ответ будет таким: наши глаза их видят, а значит, информация об этом по зрительным нейронам попадает в мозг — но так как наше внимание занято другим, мы не можем дать субъективный отчет об этой информации. Аргумент Уильямсона строится на утверждении, что в любой момент времени, если мы в сознании, то мы обязаны быть чувствительными к изменениям, но это не так.

В-третьих, Уильямсон связывает «свечение» сознания со способностью отслеживать изменения. Но можно ему возразить и сказать, что способность отслеживать изменения в сознательном состоянии и люминесценция сознания — разные вещи. Когда я нахожусь в сознании, оно в целом действительно дает мне о себе знать. Но моя способность регистрировать мельчайшие изменения не вытекает из этого свойства сознания «светиться».

Проблема возникновения сознания

Вопрос о том, как и почему возникает сознание, является одним из ключевых вопросов современного философского и научного знания. В той или иной форме они пересекаются с проблемой антропогенеза, но представляют собой самостоятельную тему исследования. Фундаментальная уникальность сознания обрекает исследователей на поиск его возможных природных основ, разработка которых могла бы стать предпосылкой для человеческого мышления. Следует отметить, что данная проблема разрабатывалась преимущественно в рамках наиболее последовательной функциональной стратегии, ориентированной на науку.

В современной культуре сознание является объектом пристального интереса целого ряда научных дисциплин, начиная от физиологии высшей нервной деятельности и заканчивая психологией, социологией и кибернетикой. Многообразие научных версий сознания указывает на несомненную сложность и многогранность этого феномена, развитие и функционирование которого определяется влиянием множества факторов как природного, так и социального порядка. В то же время реальный опыт сознания характеризуется уникальной целостностью, которую придает преимущественно интегративная природа самости, самосознания. Таким образом, сознание можно интерпретировать как сложную многоуровневую систему, включающую природно-психическую, индивидуально-личностную и социокультурную проекции. Соответственно, проблему генезиса сознания можно рассматривать на нескольких уровнях: в контексте естественной эволюции, в контексте возникновения культуры и общества, а также с точки зрения онтогенеза (индивидуального развития человека).

Естественной основой для возникновения сознания стало свойство отражения, представленное в различных формах на уровне живой и неживой материи. Возникновение сознания было бы чудом без эволюции различных форм отражения в живой природе, которая является его предысторией. В ходе развития философии и науки было доказано, что вся материя обладает свойством, существенно связанным с ощущениями, — свойством отражения. Эта позиция поставила перед наукой фундаментальные вопросы о природе отражения как атрибута материи, о сознании как высшей форме отражения, которая связана с деятельностью человеческого мозга.

Отражение характеризует способность материальных объектов в процессе взаимодействия с другими объектами воспроизводить в своих изменениях некоторые признаки и свойства действующих на них явлений. Характер, содержание и форма отражения определяются уровнем и особенностями системно-структурной организации отражающих объектов, а также тем, как они взаимодействуют с отражаемыми явлениями. Вне и независимо от взаимодействия отражение не существует. Результат процесса отражения проявляется во внутреннем состоянии отражающего объекта и его внешних реакциях.

В развитии теории отражения различают две концепции: функциональную и атрибутивную. Сторонники функциональной концепции утверждают, что в неорганических объектах есть только предпосылки свойства отражения, но не его активное проявление.

Весь мир иллюзия: непоследовательность теории иллюзорности сознания

Существует такая теория сознания, как иллюзионизм. Эта теория материалистического толка утверждает, что наше представление о сознании ошибочно именно ввиду того, что мы можем совершать ошибки.

Но можно предположить, что теория иллюзионизма — это только концептуальная путаница. Конечно, иллюзии относительно внутреннего мира могут возникать, точно также как могут возникать иллюзии относительно внешнего мира. Вы спутали веревку со змеей — и у вас возникло иллюзорное представление.

Но когда мы утверждаем, что сознание — иллюзия, то под словом «иллюзия» имеем в виду совершенно другое. Теоретики, говорящие об этом, имеют в виду не наши ошибочные суждения, а реальность, о которой мы высказываем суждение. И говорить об иллюзорности сознания в этом смысле — это все равно, что говорить об иллюзорности физических данностей.

Если отстаивать эту позицию до конца, то иллюзионисты должны вслед за Шопенгауэром и сторонниками индийской философии Веданты сказать, что весь мир — майя, большая иллюзия. Однако иллюзионисты не готовы идти так далеко. Они считают, что физическая реальность существует на самом деле, а сознание иллюзорно. И тут они допускают серьезный концептуальный просчет.

Литература

• Васильев В. В.
  Трудная проблема сознания. — М.: Прогресс-Традиция, 2009. — 272 с. — ISBN 5-89826-316-0.
• Прист С.
  Теории сознания / пер. с англ. А. Ф. Грязнова. — М. : Идея-Пресс: Дом интеллектуал. кн., 2000. — 287 с.
• Андреева Л.
  Экстатические обряды в практиках некоторых российских конфессий или изменённые формы сознания // Общественные науки и современность. — 2005. — № 3.
• Морозов Е. В.
  Эволюция сознания. Современная наука и древние учения. — М.: Новый Акрополь, 2013. — 370 с. — ISBN 978-5-91896-048-6.
• Налимов В. В.
  Спонтанность сознания. — М., 1989.
• Пенроуз Р.
  Тени разума. В поисках науки о сознании. — М.: Ижевск, 2005.
• Рубинштейн С. Л.
  Бытие и сознание. — М., 1957
• Спиркин А. Г.
  Сознание и самосознание. — М., 1972
• Шенцев М. В.
  Информационная модель памяти. — СПб., 2005.
• Tart Ch. T.
  States of Consciousness. — New York, 1975.

Интроспекция — механизм знания о сознании

Под интроспекцией можно понимать способность, благодаря которой мы распознаем модусы данности феноменов. Проще говоря, она позволяет понять, что мы переживаем: чувственное восприятие внешнего объекта, плод собственного воображения или же это воспоминание.

Представьте себе: вы видите стол. Вы можете осознавать не только сам стол, но и сам процесс видения — ваш внутренний акт. Тогда вы понимаете, что стоите и видите стол наяву. Но вы можете распознать стол как продукт воображения: у вас нет стола, и вы прикидываете, какой стол будет хорошо смотреться в вашей — пока пустой — комнате. Или же вы можете распознать все это как воспоминание: вы когда-то видели стол, а теперь вспоминаете об этом. Распознавание того, как именно в вашем сознании возникает этот стол — это и есть интроспекция.

В таком распознавании, конечно, возможны ошибки — как во всякой интеллектуальной деятельности. Поэтому об интроспекции уверенно можно сказать:

• во-первых, в ней присутствует рациональное начало, способность суждения;
• во-вторых, чем менее отчетливы феномены, тем выше вероятность ошибок при распознавании.

Но при этом те самые инварианты с использованием геометрических аналогий, которые упоминались выше, вполне достоверны. То есть можно дать двоякий ответ: интроспекция в чем-то достоверна, а в чем-то нет.

Таким образом, мы достигли некоего философского оптимизма в отношении своего знания о сознании и уверенности в том, что мы не ошибаемся глобально в отношении его существования. Но этот философский оптимизм вовсе не ведет нас к психологическому оптимизму.

Формы сознания человека

Сознание человека имеет несколько уровней развития и форм проявления. Рассмотрим более подробно имеющиеся формы сознания. В классической психологии выделяют две основные формы сознания – общественное сознание и индивидуальное сознание человека.

Определение 1

Общественным сознанием является совокупность всех идей, взглядов и оценок, которые свойственны данному обществу на конкретном этапе его развития.

Индивидуальным сознанием является совокупность всех идей, взглядов, чувств, которые свойственны конкретному человеку.