Аномия — Теория о девиации? Примеры современной аномии

Аномия – это состояние общественного или индивидуального нравственно-психического сознания, которое характеризуется развращением нравственных норм, распадом морально-ценностной системы. Понятие аномия предложено социологом из Франции Дюркгеймом Эмилем с целью трактовки отклоняющегося поведенческого реагирования, например, суицидальные намерения, противоправные деяния. Состояние аномии присуще социуму во времена смут, революций, перестроек, кризиса общества, вследствие противоречия между обнародованными целями и их неосуществимостью для превалирующей части субъектов, то есть в те периоды, когда большинство членов конкретного социума теряют доверие к наличествующим нравственным ценностям, моральным ориентирам и социальным институтам. Тесно связана проблема аномии с профессиональной деградацией, разочарованием в жизни и осуществляемой деятельности, отчуждением индивида от социума, неизменно сопутствующим описываемому явлению.

Что такое аномия

Аномия — это состояние общественного или индивидуального морально-психологического сознания, характеризующееся разложением моральных норм, устоев менталитета и распадом морально-ценностной системы. Концепция аномии была предложена французским социологом Эмилем Дюркгеймом для интерпретации девиантных поведенческих реакций, например, суицидальных намерений, противоправных действий.

Состояние аномии присуще обществу в периоды потрясений, революции, перестройки, кризиса общества, вследствие противоречия между поставленными целями и их неосуществимостью для большинства субъектов, то есть в те периоды, когда большинство членов данного общества теряют доверие к существующим моральным ценностям, нравственным ориентирам и социальным институтам. С проблемой аномии тесно связана профессиональная деградация, разочарование в жизни и деятельности, отчуждение личности от общества, которое неизменно сопровождает описываемое явление.

Аномия это состояние общества, которое выражается в духовной и профессиональной деградации

Причины аномии

Причина – резкое изменение морали, ценностей, идеалов, этических норм в обществе. Источник изменений – социально-политическая деятельность государства. Некоторые члены общества не успевают принять новые ценности и новые средства достижения прежних целей, а потому отдельным социальным группам кажется, что общество отвергло их. Новые ценности не воспринимаются как общественные и полезные для всех людей, их воспринимают как опасные, полезные только отдельным представителям.

Говоря простыми словами, аномия в обществе – это разрушение общественного порядка. К этому приводит ряд негативных факторов:

• социально-экономические и политические изменения, из-за которых физическое выживание стало приоритетным для большинства людей;
• критика прежних ценностей, изменение границ между понятием добра и зла.

Развращение ценностей происходит во времена смут, перестроек, революций, кризисов общества. В это время люди теряют доверие к социальным институтам, правительству и тем нормам, ориентирам, что они предлагают. Сплоченный и стабильный социум – лучшая профилактика аномии.

Аномия и девиантное поведение

Разрушение ценностей и отчуждение от общества приводит к девиантности:

• Алкоголизм,
• Наркомания,
• Преступление,
• Развод,
• Изнасилование,
• Ранняя беременность,
• Семьи с одним родителем,
• Самоубийство,
• Ксенофобия,
• Фашизм,
• Экстремизм,
• Сексуальная распущенность,
• Бродяжничество и т.д.

Кризис может затронуть любого, но подростки — это группа особого риска. Это время, когда формируются ценности, когда разрушается и строится новая система моральных норм, т.е. подростки уже неустойчивы на внутреннем уровне личности. Если это усугубляется нестабильностью и разрушением морали общества в целом, риск развития девиантности удваивается.

Мы уже говорили, что одной из характеристик девальвации является то, что определенные категории граждан отвергают средства, предлагаемые обществом для достижения их целей. Вместо этого они предлагают свои собственные средства, как правило, криминальные, незаконные. Человек не считает, что он чем-то обязан обществу. Он руководствуется только своими потребностями и желаниями.

Дюркгейм считал, что общество не может существовать без преступности. Девианты существовали всегда. Мы должны стремиться не к искоренению преступности, а к ее снижению до минимума. Преступники обеспечивают прогресс общества. Социальные нормы, наказания, а также единство и сплоченность общества поддерживают приемлемый уровень девиантности. Если общество разрушено, преступность растет. Это опасно для общества и ведет к регрессу.

Теория аномии

Аномия — это состояние беззакония. Для того, чтобы понять, что из себя представляет эта теория, важно рассмотреть теорию аномии Дюркгейма.

Французский социолог утверждал, что девиантные поведенческие реакции и преступность — вполне нормальные явления. Ведь если в обществе нет такой поведенческой реакции, то, следовательно, общество находится под контролем до болезненности. Когда преступность уничтожается, прогресс останавливается. Беззаконное поведение — это цена, которую приходится платить за активный антропогенез социальные преобразования.

Теория аномии Дюркгейма основана на предпосылке, что общество без преступности немыслимо. Ведь если человек перестанет совершать действия, которые в современном обществе считаются незаконными, то некоторые «свежие» разновидности поведенческих реакций придется классифицировать как преступные действия. Дюркгейм утверждал, что «преступность» неразрушима и неизбежна. Причина этого кроется не в слабости и природной злости человека, а в существовании бесконечного разнообразия поведения в обществе. Единство человеческого общества может быть достигнуто только путем оказания конформистского давления на это разнообразие поведенческих реакций. Такое давление может быть обеспечено наказанием.

Социальная норма и социальная аномия, согласно Дюркгейму, являются наиболее важными социальными явлениями, поскольку преступность является фактором здорового состояния общества, а без социальной нормы она не может существовать. В обществе без преступности давление общественного сознания было бы настолько резким и интенсивным по своей силе, что никто не смог бы ему противостоять. Снижение преступности влечет за собой потерю способности общества двигаться по пути прогрессивного развития. Преступники — это агенты аномии, пешки, которые вводят общество в новый поворот, а не паразиты, люди, неспособные пройти через процесс социализации, не чужеродные элементы в обществе.

Дюркгейм утверждал, что в обществе, где достаточно человеческого единства и социальной сплоченности, преступлений будет мало. Когда социальная солидарность разрушается и усиливается изоляция составляющих ее элементов, растет девиантное поведение и, следовательно, преступность. Так возникает аномия, как считал Дюркгейм.

В проблеме поддержания солидарности общества наказание преступников, по мнению Дюркгейма, имеет огромное значение. Правильное понимание «законов» порядочности и честности — важнейший первоисточник единства общества. Чтобы сохранить любовь среднего гражданина к этой социальной структуре, необходимо наказывать преступный элемент. Без угрозы наказания средний человек может потерять свою глубокую привязанность к определенному обществу и готовность идти на жертвы, необходимые для поддержания этой привязанности. Кроме того, наказание преступника служит зримым социальным подтверждением его «социального уродства».

Преодоление аномии в значительной степени характеризуется зависимостью от специфики причины аномии и типа конфликта, который ее вызвал. Когда общество не в состоянии создать новую нормативно-ценностную систему или возвести какую-то частную систему в ранг универсальной, оно обращается к прошлому, ища в нем основу солидарности.

В социологии феномен аномии изучал не только Дюркгейм, позже его значительно развил американский социолог Мертон. Согласно его концепции, аномия — это такая ориентация отдельных граждан и социальных ситуаций, которая не соответствует целям, поставленным культурой общества. Согласно Дюркгейму, описываемое явление означает неспособность общества контролировать естественные импульсы и желания индивидов. Мертон, в свою очередь, считал, что стремления многих субъектов не обязательно «естественны», часто они определяются просвещенными действиями самого общества. Социальная система ограничивает способность отдельных социальных групп удовлетворять свои собственные устремления. «Она «выдавливает» определенных лиц в общество, заставляя их действовать незаконно.

Мертон рассматривал аномию как распад системы контроля индивидуальных желаний, в результате чего человек начинает желать большего, чем он способен достичь в условиях конкретной социальной структуры. Он отмечает, что описываемое явление возникает в результате неспособности многих граждан соответствовать нормам, которые они полностью принимают, а не из-за наличия свободы выбора.

Примером аномии является структура современного американского общества, в котором все граждане ориентированы на богатство, а те, кто не может легально достичь финансового благополучия, делают это нелегальными способами. Таким образом, в значительной степени девиантность зависит от набора институциональных средств и наличия культурных целей, которым следует тот или иной актор и из которых он извлекает выгоду.

Состояние аномии — это абсолютное несоответствие между декларируемыми и цивилизованными целями и социально организованными средствами их достижения. По отношению к отдельному члену общества аномия означает выкорчевывание его моральных установок. В то же время человек теряет всякое чувство традиции и преемственности, теряет все обязательства. Связь с обществом разрушена. Таким образом, без обновления духовности и нравственных ориентиров, радикальной трансформации общества, выработки новых ценностей и норм, преодоление аномии невозможно.

Феномен аномии рассматривался многими исследователями-социологами

Понятие аномии и попытки его модификации

[249]

Основная функция социологии — социальная диагностика и со- циальная терапия. Социология, на основании социального симптома и синдрома, должна поставить точный диагноз социальных болезней, социальной патологии и, уже на его основании, наметить пути и методы исцеления, вследствие чего станет возможным преодоление социальной патологии.

Человек — социальное существо и живет в социуме. В социуме реализует он свои сущностные силы. Именно в здоровом обществе обретает человек такое существование, которое соответствует его сущности. Именно несовместимость сущности и существования и есть основной показатель отчуждения человека, его болезненного состояния. Человек тогда является действительным, когда он имеет соответствующее своей сущности существование. Категория действительности именно и есть «непосредственное единство сущности и существования» (Гегель).

Социум — сложная структура. Эту структуру создают люди. Со своей стороны, структуры социума воздействуют на человека. Социальные структуры определяют положение человека в социуме, но какими они должны быть? Какими должны быть параметры структуры, чтобы стала возможной максимальная реализация [250] разумных существенных сил человека? Основной задачей социологии должны стать ответы на эти вопросы, и именно в этом должна быть выявлена гуманистическая функция социологии.

Одной из форм социальной патологии является социальная аномия. В современной социологии большое значение придается понятию аномии, корни которого отыскиваются в глубине 25-векового прошлого. В древнегреческом языке anomos означает «незаконный», «вне нормы», «неуправляемый». (Этот термин встречается у Еврипида, Платона, в XVI веке — у французского философа и социолога Жана Мари Гюйо и в трудах других мыслителей). В социологии считается, что этот термин ввел Э. Дюркгейм. Поэтому необходимо хотя бы вкратце представить его взгляды и место указанного понятия в категориальной системе учения Дюркгейма. Рассматривая проблему взаимоотношения общества и личности, он утверждает, что человек является двойственным существом, так как в нем физический человек сочетается с социальным человеком. Последнему же с необходимостью требуется общество, выразителем которого является он сам, и служить которому он обязан. Поведение личности полностью зависит от сплоченности и прочности общества, поэтому, если общество находится в состоянии кризиса, социальные регламентации утрачивают значение для личности, что имеет следствием необузданность желаний и страстей. Дюркгейм именует такое состояние общества аномией. Он считал современное ему капиталистическое общество находящимся в состоянии аномии. «Кризис и состояние аномии в промышленном мире не только постоянные явления, но даже, можно сказать, нормальные».

Взгляды Дюркгейма на аномию существенно развил и модернизировал Р. Мертон. Причину возникновения аномических ситуаций Мертон усматривает и в определенных условиях человеческой среды, которую он понимает, с одной стороны как общественную, с другой — как культурную структуру. Культурная структура представляет собой комплекс тех ценностей и норм, которые указывают на поведенческую ориентацию определенных членов общества или групп; а под социальной структурой подразумевается [251] тот комплекс общественных взаимоотношений, в котором существуют члены общества или группы. По мнению Мертона, аномия — это результат несогласия и конфликта между «культурой» и «социальными структурами». Аномия выражает такую социальную ситуацию, когда люди не могут достичь своих целей законными средствами, и, в силу этого, они игнорируют указанные средства, пытаясь достичь цели незаконными средствами. Соответствующий этому процесс называется девиационным отклонением, т.е. это не процесс, возникающий в результате конфликта социально признанных целей и средств их достижения. Аномическую ситуацию обостряет и падение уважения личности к правовым и нравственным нормам.

Мертон классифицирует основные ответные реакции на воздействие аномии — принятие или непринятие людьми целей общества, способов их реализации или же одновременно обоих.

Согласно схеме Мертона, тотальное подчинение — конформизм — подразумевает согласие с общественными целями и законными средствами их достижения. Хорошо образованный молодой человек находит престижную работу и поднимается вверх по служебной лестнице; он является олицетворением этой модели поведения, так как ставит своей целью финансовый успех и достигает этого законными путями и средствами. Необходимо учесть, что конформизм представляет собой единственный путь недевиационного поведения. Р. Мертон также, наверное, хорошо чувствует, что конформизм — это не выражение отклонения от нормы и закона, а наоборот, приспособление к ним и, как он сам отмечает, действие во имя осуществления собственных целей на основе приспособления к существующим нормам и законам. Можно предположить, что Мертон внес конформизм в формы девиации именно потому, что «упрочение», «окаменение» и т.д. официальных норм и законов создает в обществе ситуацию застоя. В таких условиях ограничивается и индивидуальная свобода. Ситуация застоя не может продолжаться долго, так как множество иных факторов все же вызовет движение общества в естественно-историческом направлении, в том числе и другие формы девиации. В ходе этого процесса происходит отбрасывание [252] и разрушение окаменелых или стандартизованных норм и законов. Иначе говоря, разрушающиеся законы и правила сами становятся одной из сил, изменяющих общественную ситуацию. (Здесь же можно отметить, что Эрих Фромм фактически исключает конформизм из форм девиации, но более подробно об этом мы будем говорить ниже).

Вторая возможная реакция называется инновацией, что подразумевает согласие с общественными целями, но отрицание социально признанных правил их достижения. «Инноватор» использует новые незаконные средства достижения благосостояния — шантаж, рэкет или совершает т.н. «преступление «белых воротничков» в виде растраты чужих денег.

Третья реакция, именуемая ритуализмом, подразумевает отрицание общественных целей, но согласие (иногда абсурдное) на использование социально признанных средств. Фанатично преданный своему делу бюрократ настойчиво требует, чтобы каждый бланк был тщательно проверен и подшит в четырех экземплярах. В конце-концов, он становится жертвой беспощадной бюрократической системы и обычно кончает жизнь в полном отчаянии, подавляемом лишь алкоголем. В результате он отказывается от первоначально намеченной цели — материального благосостояния.

Названная ретреатизмом четвертая реакция наблюдается тогда, когда человек отбрасывает социально признанные и цели, и средства одновременно. Самым явным подтверждением ретреатизма являются люди, оказавшиеся вне общества, — бродяги, алкоголики, наркоманы, душевнобольные и др.

И, наконец, мятеж, подобно ретреатизму, связан с одновременным отрицанием социально признанных целей и средств. Но, в то же время, он вызывает формирование новых, социально признанных средств и целей. На основе мятежа формируется новая идеология (она может быть революционной), которая создает новые цели и средства, например, систему социалистической собственности, изгоняющую частных собственников и считающуюся мятежниками более законной, чем существовавшие ранее цели и средства. [253]

В связи с мятежом интересна точка зрения Э. Фромма. Он выделяет авторитарный тип людей, характеризующийся тенденцией к противостоянию всякой власти и влиянию. «Иногда это противостояние так затемняет всю картину, что тенденция подчинения становится незаметной. Такой человек постоянно восстает против всякой власти, даже против той, которая действует в его интересах и совершенно не применяет репрессивных мер». Фромм считает мятежность людей такого типа наследственным свойством. Он выделяет находящийся в двойственном отношении к власти тип. Это люди, которые борются с одной системой власти и, в то же время, подчиняются второй системе (хотя бы только в собственном сознании), которая, за счет своей мощи и обещаний, возможно, и удовлетворяет их мазохистские склонности. «Наконец, существует такой тип, в котором мятежные тенденции полностью подавлены и проявляются лишь во время ослабления сознательного контроля».

Следует отметить, что концепция Мертона имеет большое значение еще и потому, что она «рассматривает конформизм и девиацию в виде двух чаш одних и тех же весов, а не как отдельные категории» (Н. Смелзер). В ней также указывается на то, что девиация не есть результат абсолютно негативного отношения к общепринятым стандартам, как уверяют многие. Вор не будет игнорировать социально признанное средство достижения финансового успеха. Бюрократ, практикующий ритуализм, не отказывается от применения общепринятых правил работы; он выполняет их чересчур детально, доводя до абсурда. Однако поведение этих двух людей девиантно.

Мертон сформулировал эти формы девиации не неожиданно. Предварительно он односторонне разрушил категориально-понятийный аппарат структурно-функционального анализа: в отличие от своих коллег, он противопоставил понятию функции понятие дисфункции, чем подготовил основу для перехода к понятию аномии. Мертон считал, что функционализм должен сосредоточить внимание на динамической, а не статической стороне социальной действительности; поэтому он должен исследовать и функцию, и дисфункцию, т.е. и источники стабильности, и основы социальных перемен. [254]

В социологии мертоновская формулировка понятия аномии не является последним словом. Парсонс расширил мертоновскую типологию приспособления, использовав три переменные вместо двух и описав восемь типов девиантного поведения. Парсонс объясняет возникновение девиантных мотиваций неисполнением ожидания. Ориентация может быть «приспособленческой» или «отчужденной». «Приспособленно активная» ориентация ведет к инновации, «приспособленно пассивная» — к ритуализму, «отчужденно активная» ориентация порождает мятеж, «отчужденно пассивная» — ретратизм. Третьей переменной у Парсонса является отношение к «социальным целям» (людям и коллективам).

Американский социолог Роберт Дубин также модифицировал концепцию Мертона. Он противопоставил друг другу институционализированные нормы и действительное поведение индивидов и групп. Дубин расширил типологию девиантных адаптаций до четырнадцатичленной схемы сферы ритуализма.

Существует и т.н. индивидуально-психологистическое направление аномии, согласно которому аномическое положение индивидов непосредственно связано с аномическим положением социальной системы, хотя в аналитических целях они разделены. Это отразилось и в терминологии: для обозначения «социальной» аномии используется дюркгеймовский вариант этого слова (anomie); для «психологической» — термин «anomia», предложенный американским социологом Лео Сроулом.

Роберт Маккайвер, Дэвид Рисмен и Лео Сроул развили психологическую концепцию аномии. Согласно Маккайверу, «социальная аномия» — это «состояние сознания», при котором чувство социальной сплоченности — движущая сила морали индивида — ослабевает или полностью разрушается; аномия есть «разрушение чувства причастности индивида к обществу». «Человек не является сдержанным в силу своих нравственных норм, для него более не существует никаких нравственных норм. Он утратил чувство наследственности и долга, способность ощущения существования других людей. Аномический человек становится духовно стерильным, он ответственен лишь перед собой. Он скептически относится [255] к жизненным ценностям других. Его единственная религия — философия отрицания. Он живет лишь непосредственными ощущениями, у него нет ни будущего, ни прошлого». Маккайвер связывает это явление «с тремя проблемными характеристиками современного демократического общества» — конфликтом культур, капиталистической конкуренцией и быстрым темпом социальных перемен. Соответственно он выделяет три типа аномии как состояния сознания индивидов. Индивиды аномичны:

1. Когда их жизнь бесцельна из-за отсутствия ценностей, что, со своей стороны, является результатом конфликтных столкновений различных культур и систем ценностей: «Теряя указывающий путь в будущее компас, они утрачивают будущее».
2. Когда они используют собственные силы и возможности лишь для себя — это результат потери моральной ориентации в обществе капиталистической конкуренции.
3. Когда они изолированы от значимых человеческих взаимоотношений и связей, «лишившись почвы прежних ценностей».

Дэвид Римсен рассматривает аномию как синоним неприятия. Он делит не соответствующих характеру эпохи индивидов на «автономный» и «аномический» типы. Первый обладает способностью приспособления к поведенческим нормам собственного общества; аномические индивиды же соответствуют отличным от господствующих поведенческим нормам.

Лео Сроул предлагает измерять психологическое чувство аномии индивидуально. Он выделяет пять параметров аномии и представляет их на пятипунктной шкале, которая включает сферы политики, культуры, экономики, интернализованных социальных норм и ценностей, а также «первичного» отношения к окружающим. Вопросы касаются:

1. ощущения индивидом того, что общественные лидеры далеки от него и равнодушны к его нуждам;
2. пессимистического восприятия индивидом социального строя как преимущественно непрочного и непредсказуемого;
3. такого взгляда индивида, согласно которому он и ему подобные отступают назад от уже достигнутых целей; [256]
4. ощущения индивидом бесцельности жизни;
5. ощущения, что сеть отношений личности не подлежит предвидению и не имеет поддержки.

Сроул признает, что индивидуально-психологическая аномия определяется социальной аномией, но, наряду с этим, он указывает на значение причинно-обратных связей.

Также обращают на себя внимание попытки т.н. эмпирического измерения аномии, которые, главным образом, связаны с именами Бернарда Лендера и Лео Сроула. Лендер установил, что «аномическим фактором являются районы «сравнительного ненормирования» и социальной нестабильности». Майер и Белл рассмотрели воздействие на аномию социально-экономического статуса, пола, этнической принадлежности и других факторов и заключили, что аномия зависит от «возможности достижения жизненных целей».

Как мы видели, на сегодня нет единого определения понятия «аномии». Это объясняется многоуровневым характером социального феномена аномии:

1. микро-, макро- и средний (мезоуровень);
2. когнитивный, аффективный («субъективный» аспект) и конативный («объективный» аспект) уровни.

Только их пересечение дает восемь значений, а неоднородность социальных процессов удваивает это число.
Главное внимание следует обратить не столько на попытки модификации понятия аномии, сколько на коренные изменения в его содержании. Эти изменения не всегда вытекают из теоретического диалога. Например, мы не можем утверждать, что Э. Фромм знаком с мертоновским вариантом понятия аномии и стремится уточнить его содержание, но в ряде случаев его взгляды на такое аналогичное конформизму понятие, как, например, бюрократизм, заставляет думать, что признание Мертоном конформизма формой девиации, т.е. источником аномического обстоятельства, не совсем убедительно. Это подтверждается и мнением Фромма о т.н. «стадном конформизме». Фромм полагает, что, пока человек не отклоняется от нормы, он такой же, как и другие, признан другими как один [257] из них и ощущает себя как «я». Чувство собственной «самотоджественности» человека в таком положении приравнивается к чувству конформизма.

Большую ценность имеет анализ, согласно которому индивидуальная аномия обусловлена социальной аномией, хотя она не исключает роли несовершенства нравственных или правовых норм и законов в возникновении аномии. Наоборот, это отмечали Жан Мари Гюйо, Герберт Спенсер и др. Например, Спенсер настолько критически настроен по отношению к законодателям и государству, что, по существу, исключает их роль в прогрессе социальной организации и общества в целом. Взгляды Спенсера имеют большое значение не только для теоретического решения проблемы аномии, но и для практического решения проблемы углубления аномических процессов современности. И, действительно, довольно болезненно, с точки зрения нравственной или правовой прочности общества, игнорирование со стороны самих законодателей и моралистов норм и законов даже на уровне парламента. Это создает и распространяет массовое неуважение к нормам и законам, потворствует отклонению от них, порождая переход от фактов индивидуальной аномии к системе социальной аномии, или, в масштабе всего общества, — к единству многочисленных выражений социальной аномии.

Аномия в виде феномена, отражающего социальные пороки, вызывает серьезную озабоченность мыслителей-несоциологов. Например, К. Вольф о. Согласно Р. Гильберту, «аномия есть тенденция социальной смерти; в своих обостренных формах она означает смерть общества».

Фромм в своих взглядах на «больное общество» указывает на глобальную опасность аномии. Идея основного гуманистического труда Фромма заключается в том, что главнейшим показателем болезни общества является равнодушие к человеческой личности. В связи с этим можно оценить и аномические результаты, представленные Фроммом в понятиях «нарциссизма», «некрофилии», «садизма», «мазохизма» и др. Ясно, что основы этих психопатологических [258] отклонений находятся не в самих людях, а в общественных структурах. (Здесь же надо отметить, что основания отклонений не следует искать в нарушениях психических, нравственных или юридических норм, их недостатках или несовершенстве. Например, основанием воровства как аномического явления является не слабость действующего против него закона, а те социальные условия, которые порождают воровство).

Можно заметить, что поклонники учения Р. Мертона, сравнивая взгляды этих двух мыслителей, отдают явное преимущество Мертону (например, Н. Покровский), но Фромм не с меньшей силой, чем Г. Спенсер и тот же Мертон, обличает античеловеческую порочность больного общества.

Наконец, вкладом, внесенным Фроммом в расширение понятия аномии, можно считать разработку его психопатологического аспекта, благодаря чему он продолжил дюркгеймскую традицию поиска психологического аспекта понятия аномии, что, по существу, было Р. Мертоном отвергнуто.

Если этот взгляд приемлем, то можно заключить, что Э. Фромм обратил внимание на естественный аспект аномии, в то время как Мертон и его единомышленники больше заостряли внимание на факте существования аномических отклонений, обусловленных субъективной активностью, т.е. на отклонениях от нравственных и юридических норм. Нравственные и юридические нормы, как известно, являются не только продуктом реализации объективной потребности общества, но и результатом творчества субъектов — законодателей и моралистов.

Теория аномии Дюркгейма

Дюркгейм был первым социологом, который ввел в социальную науку термин «аномия». В своей книге «Разделение труда в обществе» социолог утверждает, что социальная жизнь возникает в результате разделения задач между различными членами сообщества. В целом, такое разделение порождает солидарность между социальными группами, но в некоторых случаях оно может привести к противоположному результату…

Согласно Дюркгейму, когда разделение труда не приводит к естественной солидарности, это происходит потому, что не были созданы необходимые условия для ее возникновения. Именно в таких случаях может возникнуть состояние аномии.

Таким образом, аномия была бы типична для обществ, в которых работа настолько специализирована, что у участников процесса нет чувства принадлежности. В настоящее время рабочие не понимают правил производственного процесса, и между рабочими и их руководителями могут возникать конфликты.

Различные причины

Для Дюркгейма, однако, разделение труда не является единственной причиной аномии. Такое состояние обычно возникает в результате очень быстрых социальных изменений, таких как экономический или политический кризис, или исчезновение традиционных ценностей.

В таких случаях общество попытается приспособиться к новым условиям, но не сможет этого сделать, и поэтому может возникнуть дефицит морального регулирования.

В моменты социального кризиса у людей нет ценностей, которыми они могли бы руководствоваться, поэтому они будут искать свои собственные удовольствия….

Это приведет к отсутствию дисциплины среди населения и появлению новых аппетитов и желаний, которые в другие времена считались бы безумными.

Аномия и самоубийство

Дюркгейм был особенно обеспокоен тем, что он называл «атомным самоубийством»; то есть самоубийством, которое спровоцировано потерей ценностей и границ человеческих страстей.

Социолог считал, что необузданные желания по определению ненасытны, что приводит к большой неудовлетворенности жизнью людей.

С другой стороны, потеряв моральный компас общества во времена аномии, люди будут чувствовать, что их жизнь не имеет смысла. Это, в сочетании с ситуациями экономического кризиса, которые происходят в это время, заставит большую часть населения совершить самоубийство.

Эта проблема была настолько важна для Дюркгейма, что он посвятил ей целую книгу, которую назвал просто «Самоубийство».

Теория аномии Мертона

Роберт Мертон написал одну из самых известных статей во всей социологии в 1940-х годах, в которой он анализирует понятие «девиантность» и причины ее возникновения в различных обществах…

По его мнению, девиация — это нарушение индивидом социальных норм; это нарушение может быть как хорошим, так и плохим.

Мертон использует свою концепцию аномии, чтобы объяснить, почему в западных обществах больше случаев девиантного поведения, чем в других, и изучить различия в количестве девиаций в зависимости от расы, этнической принадлежности или социального класса.

Мертон указывает на Соединенные Штаты своего времени как на пример культуры, в которой больше девиаций из-за ситуации аномии. В этом обществе большое внимание уделяется достижению материального успеха, но нет четких моральных правил, как его достичь.

Например, Мертон утверждает, что так же, как великие инвесторы или предприниматели вызывают восхищение, в американской культуре также вызывают восхищение преступники, которые нарушают закон и наживают состояние путем кражи или грабежа. По его словам, в Соединенных Штатах его времени успех гораздо важнее добродетели.

С другой стороны, не всем людям в этом обществе было одинаково легко достичь материального успеха. Например, человек, родившийся в скромной семье, не будет иметь доступа к ресурсам, необходимым для того, чтобы стать великим предпринимателем. Поэтому он будет страдать от последствий несоответствия между целями, навязанными обществом, и его повседневной реальностью.

Чтобы противостоять этой реальности, люди могут использовать различные стратегии — от конформизма до бунтарства.

Разные ученые рассматривали аномии с разных сторон

Аберрантное отклонение

Он предполагает принятие целей, навязанных обществом, но попытку достичь их путем нарушения правил (средств).

Мятежное отклонение

Правила нарушаются, социальные цели не предполагаются, но альтернативы также нет.

Нонконформистское отклонение

И цели, и социальные нормы отвергаются, но предлагается альтернатива. Иногда речь идет о реформировании всей системы.

Согласно Мертону, три типа девиантности возникают, когда социальные цели не могут быть достигнуты средствами, которые общество считает легитимными. Это может произойти в ситуации аномии, поэтому такая ситуация будет непосредственной причиной социальной девиации.

Аномия российского общества: четыре раскола

Эксперт Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования Сергей Кара-Мурза представляет новую книгу «Аномия в России: причины и проявления». Опираясь на широкий массив статистики и социологических исследований, видный российский обществовед анализирует причины кризиса, в котором пребывает наш социум. Автор предлагает обдумать накопленное знание, своеобразную «историю болезни» общества, чтобы начать лечение.

Эта книга — для всех, кто умеет читать и слушать. Пока она готовится к печати, мы предлагаем вам несколько отрывков из исследования.

Аномия, социальная болезнь

Мысленно мы осваиваем колоссальный кризис России как систему, рассматривая разные его «срезы». Его интегральную, многомерную рациональную модель сложить в уме пока трудно, приходится довольствоваться художественными образами и ощущениями. С языком для описания образа этой катастрофы дело обстоит тоже плохо: страшно назвать вещи «своими именами», приходится ограничиваться эвфемизмами, чтобы не накликать лиха. Говорим, например, «кризис легитимности власти». Разве это передает степень, а главное, качество отчуждения, которое возникло между населением и властью? Нет, перед нами явление, которого Вебер не мог себе и вообразить. Разработка аналитического языка для изучения нашей Смуты — большая задача, к которой почти еще не приступали. Надо хотя бы наполнять термины из общепринятого словаря западной социологии нашим содержанием. Ведь почти все понятия, обозначаемые этими терминами, нуждаются в «незамкнутых» определениях, требуют большого числа содержательных примеров из реальности именно нашего кризиса.

В этой работе рассмотрим один срез нашего кризиса, который можно назвать аномия России.

Аномия (букв. беззаконие, безнормность) — такое состояние общества, при котором значительная его часть сознательно нарушает известные нормы этики и права.

Э. Дюркгейм, вводя в социологию понятие аномии (1893 г.)[1], видел в ней продукт разрушения солидарности традиционного общества при задержке формирования солидарности общества гражданского. Это состояние пережил Запад в период становления буржуазного общества при трансформации общинного человека в свободного индивида. Череда революций при возникновении современного Запада (Реформация, Научная и Промышленная революции, великие буржуазные революции) вызвала в Европе не просто всплеск психических расстройств, но даже и наследуемые физиологические изменения, ставшие этническими маркерами, присущими народам этого региона, как, например, расщепление сознания (историк науки Нидэм называет его «характерной европейской шизофренией»).

В советское время понятие аномия применялось редко, поскольку представление о советском человеке было проникнуто эссенциалистской верой в устойчивость его ценностной матрицы (подобно тому, как в сословном обществе царской России была сильна вера в монархизм православного русского крестьянина).

Аномия — это двойная жизнь как норма. Более того, это необходимая сторона жизни общества в целом. Маргинальные группы, проявляющие склонность к девиантному и криминальному поведению, есть в любом обществе и в любом времени. Конечно, и в советском обществе были проявления аномии (например: мелкое воровство «несунов», массовая мелкая коррупция и пр.), но это считалось болезненными формами девиантного поведения, которое не приобретало системообразующего характера.

Постсоветское обществоведение тоже медленно осваивает когнитивные возможности представлений об аномии. В течение двадцати лет едва ли не половина статей в «СОЦИСе» затрагивает проблему аномии той или иной социокультурной общности в России, но даже само понятие, обозначающее это явление, почти не применяется. На 2–3 тысячи релевантных статей по проблеме аномии российского общества едва наберется десяток имеющих в заглавии этот термин.

Понятие аномии вполне конкретное и жесткое, обозначает оно тяжелую социальную болезнь, в которой отчуждение служит лишь легким симптомом.

Вот высказывания философа и социолога: «Идеи Дюркгейма об аномии… лишь незначительная, но зловещая прелюдия» (К. Вольфф); «Аномия есть тенденция к социальной смерти; в своих крайних формах она означает смерть общества» (Р. Хилберт). Более того, эта болезнь изучается в рамках современной рациональности уже полтора века, накоплена и систематизирована масса эмпирического материала. В этой работе попытаемся упорядочить хотя бы часть материала, посвященного аномии в России — здесь и сейчас.

Мы будем говорить об аномии как социальном явлении. Его отличают от аномического состояния индивидов (хотя, очевидно, оно связано с обстановкой в обществе).

В обзоре 1992 года сказано: для обозначения «социальной» аномии используется дюркгеймовский вариант этого слова (anomie); для обозначения аномии «психологической» — термин, предложенный американским социологом Лео Сроулом (anomia).

«Психологическая аномия», по Макайверу, — это «состояние сознания», в котором чувство социальной сплоченности — движущая сила морали индивида — разрушается или совершенно ослабевает. Аномия — духовная опустошенность, неизбывная тоска, которая толкает или к преступлению, или к алкоголю и наркотикам, или к самоубийству. Люди по-разному избегают этих крайних зол, но проживают свои годы в состоянии глубокого душевного неблагополучия.

Макайвер определяет аномию как «разрушение чувства принадлежности индивида к обществу», связывает это явление с тремя «проблемными характеристиками современного демократического общества — конфликтом культур, капиталистической конкуренцией и стремительностью социальных изменений».

Эти проблемные характеристики присущи и постиндустриальному западному, и нашему нынешнему «демократическому» обществу, но аномия накрыла Россию и ряд других постсоветских обществ так плотно и всеобъемлюще, что сравнение с современным Западом нам мало что дает.

Гораздо тяжелее переносить аномию в странах, где изменение ценностно-нормативной системы сопряжено со значительным ухудшением экономической ситуации.

Аномия — это такое явление, что, глядя через него, можно рассмотреть и понять почти все сферы и срезы бытия нынешней России. Сегодня к любому процессу или событию в российском обществе надо подходить, вооружившись знаниями об аномии, как пробным камнем.

Расслоение общества, перевернувшее жизнь

С точки зрения социологии, главным следствием реформы 1990-х годов стала дезинтеграция, распад российского общества. Дезинтеграция и аномия — две стороны одного процесса, они усиливают друг друга с кооперативным эффектом. Кризис, перешедший в 1991 году в острую стадию, потряс всю систему общества, все ее элементы и связи. Можно утверждать, что одна из главных причин продолжительности и глубины кризиса заключается именно в глубине дезинтеграции общества. Ее маховик был раскручен в политических целях как способ демонтажа советского общества. Но остановить этот маховик после 2000 года не удалось (если такая задача вообще была осознана и поставлена).

А. Тойнби писал, что «больное общество» (в состоянии дезинтеграции) ведет войну «против самого себя». Образуются социальные трещины — и «вертикальные» (например, между региональными общностями), и «горизонтальные» (внутри общностей, классов и социальных групп). Это и происходит в России.

В большой обзорной работе сказано: «В настоящее время в российском социальном пространстве преобладают интенсивные дезинтеграционные процессы, размытость идентичностей и социальных статусов, что способствует аномии в обществе.

Трансформационные процессы изменили прежнюю конфигурацию социально-классовой структуры общества, количественное соотношение рабочих, служащих, интеллигенции, крестьян, а также их роль. Судьба прежних высших слоев (политическая и экономическая элита) сложилась по-разному: кто-то сохранил свои позиции, используя имеющиеся привилегии, кто-то утратил. Хуже всех пришлось представителям прежних средних слоев, которые были весьма многочисленны, хотя и гетерогенны: профессионалы с высшим образованием, руководители среднего звена, служащие, высококвалифицированные рабочие. Бoльшая их часть обеднела и стремительно падает вниз, незначительная доля богатеет и уверенно движется к вершине социальной пирамиды…

Коренным образом изменились принципы социальной стратификации общества, оно стало структурироваться по новым для России основаниям…

Исследования подтверждают, что существует тесная связь между расцветом высшего слоя, «новых русских» с их социокультурной маргинальностью, и репродукцией социальной нищеты, криминала, слабости правового государства»[2].

Это состояние было зафиксировано уже в середине 1990-х годов. В 1998 году А.А. Галкин писал: «Если подойти к проблеме теоретически, то складывающуюся картину можно представить себе как результат наложения друг на друга двух стратификационных сеток: прежней, традиционной, хотя и частично очищенной от мифологических искажений, и новой, сложившейся (или складывающейся) благодаря трансформации экономических отношений. Такое наложение неизбежно должно иметь результатом высокую степень дробления социальных групп, их повышенную мозаичность…

Многие социальные группы, которые теоретически должны были бы составить костяк среднего класса (прежде всего работники нефизического труда, большинство квалифицированных рабочих, ремесленники, часть мелких предпринимателей) в результате издержек трансформации и некомпетентной политики оказались на социальном дне или где-то рядом. Те, кто с некоторой натяжкой могли бы быть отнесены к среднему классу (основная масса торговых работников и мелких предпринимателей в промышленности и сфере услуг), с трудом держатся на его самой последней, низшей ступени, постоянно подвергаясь опасности соскользнуть вниз…

Расчлененность и внутренняя противоречивость интересов свойственна и другим слоям и группам российского общества»[3].

После 2000 года этот процесс не остановился: инерция его велика. Вот как социологи В.А. Иванова и В.Н. Шубкин характеризуют состояние общества, сравнивая ответы респондентов в 1999 и 2003 годах: «Усиливается ориентация на готовность к социальному выживанию по принципу «каждый за себя, один Бог за всех». 30% считают, что даже семья, близкое окружение не смогут предоставить им средств защиты, адекватных угрожающим им опасностям, т. е. чувствуют себя абсолютно незащищенными перед угрозами катастроф. Анализ проблемы страхов россиян позволяет говорить о глубокой дезинтеграции российского общества. Практически ни одна из проблем не воспринимается большей частью населения как общая, требующая сочувствия и мобилизации усилий всех»[4].

Примерно так же описывает ситуацию В.Э. Бойков (2004 г.): «Состояние массовой фрустрации иллюстрируется данными социологических опросов различных категорий населения. Согласно опроса 2003 года, 73,2% респондентов в той или иной степени испытывают страх в связи с тем, что их будущее может оказаться далеко не безоблачным; 74,6% — опасаются потерять все нажитое и еще 10,4% —заявили, что им уже нечего терять; 81,7% — не планируют свою жизнь или планируют ее не более чем на один год; 67,4% — считают, что они совсем не застрахованы от экономических кризисов, которые опускают их в пучину бедности, и 48,3% — чувствуют полную беззащитность перед преступностью; 46% — полагают, что если в стране все будет происходить как прежде, то наше общество ожидает катастрофа. Заметим, тревожность и неуверенность в завтрашнем дне присущи представителям всех слоев и групп населения, хотя, конечно, у бедных и пожилых людей эти чувства проявляются чаще и острее»[5].

А вот вывод при взгляде на российскую реформу извне, с обобщающей формулировкой. Вице-президент Международной социологической ассоциации М. Буравой пишет: «Россия поляризуется… Центр интегрируется в передовые сети глобального информационного общества, провинции бредут в противоположном направлении к неофеодализму… Невероятно глубокое разделение общества по имущественному положению повлекло за собой отчужденность. Разрушительной формой протеста ста ло пренебрежение к социальным нормам. В социальной структуре распадающегося общества возник значительный слой «отверженных» — люмпенизированных лиц, в общности которых процветают преступность, алкоголизм и наркомания»[6].

Таким образом, распад структуры общества означает исчезновение той социальной среды, которая и обеспечивает выполнение каждым членом социума нравственных (и в большой степени также правовых) норм.

Люди, не связанные с ближними социальными, информационными и эмоциональными связями, не получают от окружающих сигналов одобрения или неодобрения и тем более не испытывают на себе моральных санкций своей общности.

По наблюдению З.Т. Голенковой и Е.Д. Игитханяна (2008 г.), основной характеристикой современного российского общества является его социальная поляризация, расслоение на большинство бедных и меньшинство богатых. При этом пространство социальной стратификации, замечают они, как бы свертывается практически к одному показателю — имущественному (капитал, собственность, доход)».

Стратификация общества и его деление на большие общности (классы) — предмет макросоциологии. Но общий вывод о дезинтеграции российского общества под воздействием реформы подтверждается и социологами, которые ведут наблюдения за процессами, происходящими на «микроуровне» — в малых группах, в отношениях между людьми на уровне личности. Такие регулярные обследования начались уже в 1981 году и продолжались в ходе реформы.

В недавней обзорной работе подведены итоги длительных наблюдений. Приведем обширную выдержку из этой работы: «Анализ свидетельствует, что весьма заметные и наиболее противоречиво оцениваемые изменения в российском образе жизни за прошедшие четверть века произошли в одной из главных сфер человеческого взаимодействияи общения — в микросреде, проходя через которую общественные требования либо принимаются, либо отвергаются, либо видоизменяются, преломляясь через призму специфических условий, норм, ценностей, взглядов и отношений и т. п.

Как следует из приведенных данных, общий вектор происшедших изменений — активное расширение зоны действия норм негативных и сужение позитивных. Так, в 8,4 раза уменьшилась доля микросред, в которых почти все люди уверены в завтрашнем дне, и в 2 раза стало меньше тех, в ближайшем социальном окружении которых также почти все стремятся работать как можно лучше. На 40% сократилась доля микросред, состоящих в основном из людей отзывчивых, всегда готовых прийти на помощь. Напротив, в 4,4 раза стало больше людей, в ближайшем социальном окружении которых почти все озабочены исключительно собой, личным благополучием. В 3 раза возросла доля микросред, состоящих из пьющих людей, в 1,4 раза — доля, где спиртными напитками злоупотребляет большинство. В ближайшем социальном окружении, зараженном националистическими предрассудками, сегодня живет более чем в 3 раза больше людей, нежели в 1981–1982 годах. Таким образом, мы наглядно видим, что «лучше работать» постепенно заменяется на «лучше потреблять», взаимопомощь на эгоцентризм, уверенность в завтрашнем дне на социальную и национальную напряженность.

Все это признаки явной деструкции социальных отношений, масштабы которой достаточно хорошо видны из сравнительного анализа характера социального окружения людей в советское и нынешнее время. Отчетливо видна тенденция замены благоприятной для нормального человека социальной среды на неблагоприятную, паразитически-эгоистическую, агрессивновраждебную…

Анализ показывает, что в современном российском обществе не только формируется, но уже реализуется альтернативная нормативная система, определяющая повседневные практики людей. В советский период основу общественной жизни составлял модальный тип цивилизованной личности, который сформировался на базе культуры стабильного общества. В современной России люди не уверены в завтрашнем дне, среди них в разы уменьшилась доля тех, кто стремитсяработать как можно лучше, готовых проявить отзывчивость и взаимопомощь. Резко увеличилась этническая нетолерантность и алкоголизация населения. Сегодня основная масса стремится взять от общества побольше, а дать ему поменьше. Резко ухудшилась социальная ситуация в целом, в том числе на производстве, а насаждение идеологии продажности привело к повсеместной распространенности безудержного внеэтического индивидуализма»[7].

Это картина погружения России в бездну аномии.

Отметим еще одну сторону этого процесса. Выше было приведено замечание В.Э. Бойкова, который указал на важный признак аномии — люди «не планируют свою жизнь или планируют ее не более чем на один год», причем это присуще «представителям всех слоев и групп населения». Эту тему развивает В.В. Кривошеев (2009 г.), называя данную специфичную форму проявления аномии «ситуацией коротких жизненных проектов»[8].

В. В. Кривошеев связывает распространение этого типа аномии именно с качествами нового общественного порядка в сравнении с советским жизнеустройством. Он пишет: «Прежнее общество, хотя и было во многом гомогенизированным, но состояло все же из дифференцированных индивидов, которые были в состоянии «эмоционального смешения», т. е. возможности включения себя в жизнь иных. Теперешний человек, как никогда прежде имеющий возможность коммутировать с другими, остается одиноким, отъединенным от общих социальных установлений. Образовался новый, фрагментированный индивид…

В советский период истории не только декларировались, но и на практике осуществлялись иные, длинные, жизненные проекты… Ситуация длинных жизненных планов предполагала наличие определенной системы ценностных координат. Социологические исследования, проведенные в 1963–1966 годах, например, показали, что подавляющее число молодых людей (70% от числа опрошенных) считали для себя главными жизненными ориентирами «иметь интересную, любимую работу», «пользоваться уважением окружающих», «любить и быть любимым». Исследование, проведенное в Москве в 1982 году, выявило, что на первом месте среди жизненных ценностей респондентов из числа молодежи была «интересная работа» (75,3%), далее шли — «семейное счастье, счастье в любви, детях» (66,4%), «уважение людей» (43,6%). Получается, что именно длинные жизненные планы были ориентиром и в сфере семейных отношений. Человек рассчитывал свою жизнь с одним брачным партнером, что можно расценивать и как некую инерцию элементов и характеристик традиционного общества.

Кардинальная трансформация российского общества, начатая в конце 1980-х — начале 1990-х годов, одновременно означала и резкий переход значительного числа людей, целых социальных групп и категорий к коротким жизненным проектам»[9].

Можно предположить, что важным фактором углубления аномии стал распад большой общности — интеллигенции. В современном обществе, особенно в среде городского населения, интеллигенция играла важнейшую консолидирующую функцию как обладающая авторитетом в интерпретации явлений социальной жизни. Инженер и учитель, врач и офицер через личные контакты на массовом уровне вели «молекулярную» работу по легитимизации правовых и нравственных норм. «Деклассирование» интеллигенции, ее резкое обеднение и снижение социального статуса ликвидировали саму возможность выполнения этой функции — и одновременно привели к обширной аномии среди самих представителей этой общности.

А.А. Галкин писал (1998 г.): «Глубокой дисперсии подверглись массовые группы людей интеллектуального труда, т. е. интеллигенция. Одновременно произошло ее беспрецедентное статусное падение. Сотни тысяч, миллионы — инженеры, ученые, медицинские работники, педагоги — потеряли возможность работать в соответствии со своей профессией. Их заработная плата, и так невысокая в прежние годы, упала в два–четыре раза. Во многих случаях ее, как известно, вообще не платят.

В структуре безработицы самый высокий уровень среди лиц нефизического труда. Ценность умственной деятельности в общественном сознании упала до самого низкого уровня за последние десятилетия. Чтобы выжить, многим интеллигентам приходится выполнять тяжелые, непрестижные работы, выслушивая при этом издевательские комментарии скоробогачей и сохранивших свои позиции бюрократов. И это не конъюнктурная ситуация, а перспектива на многие десятилетия…

Сейчас вновь все очевиднее проявляются и двойственность положения интеллигенции в системе общественных отношений, и ее глубокая внутренняя дифференциация, хотя конфигурация, как это обычно бывает на новом этапе, выглядит по-иному.

В сфере политической ориентации все более отчетливо выделяются три основные группы: две массовые и одна, приобретающая черты маргинальной. Первая группа включает не принимающих ценности складывающегося общественного строя; вторая — глубоко разочарованных его бывших сторонников; третья — в основном, а в ряде случаев и полностью идентифицирующая себя с властью»[10].

Рассмотрим кратко типы расколов, которые сразу разрывают множество связей между людьми и в совокупности ведут к дезинтеграции общества и всеобъемлющей аномии.

— Первый раскол — между бедными и богатыми.

Это самое массовое разделение. Выше был приведен категоричный вывод социологов: «Пространство социальной стратификации как бы свертывается практически к одному показателю — имущественному (капитал, собственность, доход)». Это, конечно, преувеличение, поскольку принципиальное разделение происходит по многим признакам, не менее важным, чем имущественный.

Институт социологии РАН с 1994 года ведет мониторинг «социально-экономической толерантности» в России — регулярные опросы с выявлением субъективной оценки возможности достижения взаимопонимания и сотрудничества между бедными и богатыми. После ноября 1998 года эти установки стали удивительно устойчивыми. В ноябре 1998 года они были максимально скептическими: отрицательно оценили такую возможность 53,1% опрошенных, а положительно — 19% (остальные — нейтрально). Затем от года к году (от октября 2001 г. до октября 2006 г.) доля отрицательных оценок колебалась в диапазоне от 42,1 до 46%. Оптимистическую оценку давали — от 20 до 22% [50]. Угроза утраты «коммуникабельности» со временем нарастает.

— Второй раскол — мировоззренческий.

Это массовое разделение проходит по всем группам. Оно даже пересекает пропасти между богатыми и бедными, между русскими и нерусскими, между поколениями.

Социологи пишут о таком пересечении линий раздела следующее: «Россиян в большей степени беспокоит не размер кошелька или банковского счета «соседа», а то, что нынешнее расслоение на богатых и бедных неестественно, неорганично, проистекает из источников, которые «разрывают» общество и задают сомнительные, антисоциальные ориентиры. «Природа» этого расслоения входит в противоречие с консенсусной ценностью большинства россиян (свыше 75% ее разделяющих) о том, что “человек должен иметь те доходы, которые заработал честным трудом”» [63].

Л. Радзиховский констатирует в официальной «Российской газете»: «Идеологически страна по-прежнему состоит из “двух Россий”. Одна — за Сталина, русского бога равенства, зависти и садистской жестокости. Другая — за Гайдара, символ неравенства, конкуренции, рыночной жесткости. И договориться этим двум странам ни как не возможно — спасибо хоть тихой гражданской войны нет. Такая страна — две взаимоисключающие друг друга половинки, с разным прошлым и разными мыслями о будущем»[11].

В.Э. Бойков приводит данные опросов населения в возрасте 18 лет и старше (объем выборочной совокупности — 2 400 человек) и экспертов (242 человека), проведенных Социологическим центром РАГС и Институтом социальных исследований (осень 2009 г.) в 24 субъектах Российской Федерации. Предмет — социально-политические ориентации россиян. Автор делает исключительно важный вывод: «В иерархии ценностных ориентаций ключевое значение имеет “социальная справедливость”. Для большинства опрошенных она по-прежнему означает преимущественно социальное равенство, что проявляется в оценке различий между людьми по принципу получения ими доходов. Во взглядах респондентов на соответствие оплаты труда трудовым усилиям произошел существенный сдвиг в сторону социального равенства… Оценки социальной справедливости с точки зрения морали предстают как осознание людьми общественно необходимого типа отношений.

Как показывают данные исследований, распределение мненийо сути социальной справедливости и о несправедливом характере общественных отношений одинаково и в младших, и в старших возрастных группах… Именно несоответствие социальной реальности ментальному представлению большинства о социальной справедливости в наибольшей мере отчуждает население от политического класса, представителей бизнеса и государственной власти»[12].

— Третий раскол — этнокультурный.

Этнонационализм как идеология начал свое наступление еще в СССР, в годы перестройки. А в 1990-е годы реформаторам удалось произвести важное изменение во всей конструкции межнационального общежития России — сдвинуть массовое сознание нерусских народов от русоцентричного к этноцентричному. В некоторых регионах была начата мобилизация этничности на базе русофобии, т. е. агрессивного этнонационализма.

Аномия в сфере этнических отношений инерционна, преодоление ее требует больших и тщательных усилий. Их результаты разрушаются социальными формами, возникающими в ходе реформы. На основании исследований 2003 года социологи пишут: «Вне зависимости от их мировоззренческой и вероисповедной принадлежности идентифицирует себя в качестве граждан России — 62%. При этом 11% по-прежнему считают себя гражданами СССР, а 3% респондентов — гражданами мира. Около четверти респондентов (24%) заявили о неопределенности собственной гражданской ориентации.

Наиболее же существенные отличия демонстрирует группа последователей ислама, в которой гражданами России ощущают себя лишь 39% респондентов, в то время как гражданами СССР — 19%, а гражданами мира — 8%. При этом уровень неопределенности в гражданской ориентации мусульман также самый высокий — 33%»[13].

— Четвертый раскол — между поколениями.

В последние годы перестройки и в 1990-е годы культурная травма, поразив и старшие поколения, и подростков, вызвала резкие конфликты между поколениями, разрушая традиционные отношения и установившуюся в советское время систему норм интеграции общества, этот раскол лишь углублялся, становился «системным»: происходило расхождение социальных и ценностных установок, структур потребностей и пр.

М.Б. Глотов, изучающий отношения между поколениями, пишет (2004 г.): «Наиболее экспрессивное и агрессивное противостояние поколений происходит на макроуровне по проблемам идеологии. На микроуровне столкновение поколений сглаживается семейными традициями и вызвано различиями в отношениях к нравственным и субкультурным ценностям. Негативное влияние на межпоколенные конфликты оказывают такие социальные явления, как социальное неравенство и социальная несправедливость, конкуренция и безработица, этнические, сословные и религиозные разногласия.

Обострению межпоколенных конфликтов способствуют масштабные и динамические изменения в политической и экономической структурах общества, смена бытовых и культурных стандартов, а также сопутствующие им социальные конфликты, такие как, например, семейные, этнические, классовые, профессиональные»[14].

Приведем недавнюю оценку состояния молодежи: «Для установок значительной части молодежи характерен нормативный релятивизм — готовность молодых людей преступить социальные нормы, если того потребуют их личные интересы и устремления… Обычно такая стратегия реализуется вследствие гиперболизации конфликта с окружением, его переноса на социум в целом. При этом конфликт, который может иметь различные источники, приобретает в сознании субъекта ценностно-ролевой характер и, как следствие этого, ярко выраженную тенденцию к эскалации»].

Психологи и социологи пишут о молодежных субкультурах и «группировках», в которых подростки и молодые люди обретают «негативную» (асоциальную и агрессивную) идентичность. Это разновидность проявлений аномии.

В то же время именно молодежь вносит инновации в общество, и в плане консолидации различных культур и более тесных связей в собственной культуре все новые и модные увлечения молодежи, захватывающие их массу, является позитивным для развития общества. Так, освоение новой техники в виде гаджетов, постоянная эксплуатация ее и сопутствующие обсуждения, использования сервисов, безусловно, привносит консолидирующий потенциал. Примером можно привести сервисы Apple. Компания Apple радует мир своей техникой, начиная с 1976 года, что поддерживается ее serwis apple. Компания Apple выпускает компьютеры, различные игровые приставки, дисплеи, телефоны iPhone, планшеты iPad, музыкальные плееры iPod, kompletujaca технику для компьютеров. Это — огромный спектр практических действий, обеспечивающих необходимость социальной коммуникации и, тем самым, стабилизирующей культуру.

Книга Сергея Кара-Мурзы «Аномия в России: причины и проявления» появилась на сайте rusrand.ru!

Аномия Мертон

Р. Мертон является последователем И. Дюркгейм. Социолог продолжал изучать феномен и концепцию аномии. В связи с этим R. Мертон включил следующие ключевые моменты в свое определение разрушения стоимости:

• противоречие между целями, желаниями, потребностями большинства членов общества и средствами, которые им предлагаются (общество их не принимает), т.е. цели не только не оправдывают средства, но даже противоречат им;
• влияние социальных норм стремится к нулю (люди неуправляемы, нормы не регулируют их поведение).

Так, согласно теории аномии Мертона, это явление вызвано противоречием между целями (нормами) общества и средствами, доступными индивиду. Например, человек принимает идею богатства, успеха, процветания, но не может получить хорошее образование и найти престижную работу, потому что родился в бедной семье и не имеет для этого средств. Тогда он выбирает другой способ достижения той же цели — преступление (грабеж, мошенничество, обман, вымогательство, попрошайничество и т.д.) Неравенство — одна из причин аномии, согласно Мертону.

Однако это не всегда приводит к девиации. Мертон выделяет 5 реакций на противоречие «цель-средство» в рамках концепции аномии, 4 из которых приводят к девиации:

• Конформизм — соответствие целям и средствам, предлагаемым нормами (не вызывает отклонений);
• инновации — поиск новых способов достижения предложенных целей (проституция, мошенничество, шантаж, воровство, торговля наркотиками и т.д.)
• ритуализм — отрицание и принижение целей и использования предлагаемых методов (средство становится самоцелью);
• Ретровизионизм — отрицание целей и средств, отсутствие их внушения (наркоманы, алкоголики, бродяги);
• Бунт — отрицание целей и средств, предложение альтернатив (политические и революционные движения, субкультуры, секты, социальные движения).

Разложение, распад и преступность

Уже отмечалось, что преимущественно аномию изучает социология, в социологии Дюркгейм, к примеру, отождествлял это понятие с состоянием разлагающегося и деградирующего общества, где нет норм, раньше выступавших гарантами общественного порядка. Чаще всего аномия проявляется как:

• Неустойчивость социальных норм.
• Невозможность морали воздействовать на общество.
• Отсутствие регуляторов поведения людей в переломные периоды.

Далее эта концепция аномии была несколько доработана Р. Мертоном. Он, как и его предшественник, утверждал, что аномия – это вполне закономерное явление, которое причиной своей имеет разрушение этических норм.

Если прежние нормы морали устарели или просто перестали восприниматься некоторой частью общества, а на смену им не пришли новые принципы, происходит подмена ценностей, и люди часто начинают вести себя противоправно. Причем явление аномии и девиантное поведение могут наблюдаться во всех слоях общества, но все-таки прежде всего это присуще молодому поколению.

Получается, что утратив общепринятые нормы, человек выбирает собственный стиль поведения и зачастую становится преступником. Причем социологический подход к феномену преступности весьма интересен.

Рекомендуем: Ассертивное поведение — это

Например, Дюркгейм считал ее вполне нормальным явлением, которое не дает обществу остановиться в своем развитии. И это явление искоренить практически невозможно – даже если общество избавится от маньяков, грабителей, киллеров и т.п., то вскоре преступные деяния появятся снова, но будут несколько иными, такими, которых раньше не было.

Если преступников не будет, то в обществе будет отсутствовать неправильная ролевая модель поведения, которая обязательно нужна для того, чтобы формировались нормальные члены общества. И вместе с тем Дюркгейм отмечал, что интенсивность асоциального поведения растет независимо от политического состояния общества или уровня развития его экономики, если соблюдаются два основных условия:

• В социуме присутствует введенный для всех идеал какого-то общего блага.
• Большая часть общества не имеет законных способов достижения идеала.

Аномия Парсонс

Американский психолог Т. Парсонс утверждал, что аномия вызвана не противоречием целей и средств, а свободой выбора. Нормы отдельных институтов настолько противоречивы, что люди начинают выбирать одну группу и ограничиваться ею. Очень часто группы меняются. В результате люди находятся в нестабильном состоянии, у них нет стабильного восприятия действительности в целом, у них нет стабильных отношений с другими институтами, группами, государством и обществом. Это приводит к отклонениям.

Аномия Сроул

Психолог Л. Смолл первым изучил аномию с психологической точки зрения, так как до этого он рассматривал ее только как социальную аномию. Строул изучал это явление на индивидуальном уровне. Согласно теории аномии в психологии, разрушение моральных норм и ценностей приводит к нарушению сплоченности с обществом и возникновению стремления к саморазрушению через зависимости (физические и моральные).

В нашей жизни можно встретить множество примеров девиантного поведения

Проявления аномии

Социальная аномия имеет три проявления:

1. Неопределенность, нестабильность, противоречивость норм и ценностей. Правительство говорит ориентироваться на одно, а создает условия для ориентации людей на другое.
2. Неэффективность норм и правил. На человека не действуют законы, они не оказывают влияния на его поведение.
3. Отсутствие или частичное отсутствие норм в тот момент, когда старая система ценностей разрушена, а новая еще не построена. Яркий пример в России – период распада СССР.

Аномия проявляется на всех уровнях, затрагивает все институты. В последнее время она особенно заметна в политике, религии, институте семьи, экономике. Люди не понимают, чего ждет от них общество, им сложно координировать свои действия, согласно неясным нормам.

Примеры аномии

Традиционно примеры аномии можно разделить на масштабные (национальные) и коллективные, иногда индивидуальные. Примерами масштабной аномии могут быть войны, революции и отсоединение малых государств. Коллективные аномии проявляются в попытках повлиять на общественное мнение: бунты, восстания, новые тенденции в общественных целях (например, движение «бездетных»). Индивидуальные аномии можно определить как аномии, проявляющиеся в преступных действиях, алкоголизме, наркомании и т.д.

Касается ли это отдельного человека или общества в целом, каждый участник чувствует необходимость перемен. В коллективе индивид принимает новую идею, которая создает иллюзию, что только через незаконные действия он может достичь своих целей. Однако нередки случаи распада группы после ее подавления, что еще раз подтверждает невозможность достижения целей незаконными средствами.

Следует обратить внимание на влияние средств массовой информации и родительских примеров, которые провоцируют деструктивное поведение человека. Все больше и больше говорят о том, что плохо, а не о том, что хорошо. Люди начали делиться своими бедами, что еще больше убеждает окружающих в том, что никому нельзя доверять и быть коварным.

Безбожие также относится к аномии. Это явление отчетливо проявилось во времена господства веры и религии. Давайте вспомним, как сжигали на кострах женщин, подозреваемых в колдовстве. Любой, кто не соответствовал определенным социальным нормам, должен был умереть, что создавало иллюзию сохранения целостности. Однако это привело лишь к тому, что нечестивцы научились скрываться или притворяться верующими.

Говоря о социальных нормах, важно понимать, что многие люди вынуждены им следовать. Более хитрые из них научились избегать наказания, которое является следствием совершения преступного деяния. Аномия — это попытка приспособиться к условиям жизни.

Социальная аномия

В ходе достаточно резкого изменения целей и морали определенного общества некоторые социальные категории перестают ощущать свою принадлежность к этому обществу.

Концепция аномии — это процесс эрозии фундаментальных основ культуры, в частности, этических норм. Результатом является отчуждение таких категорий граждан. Более того, они отвергают новые общественные идеалы, нормы и мораль, включая провозглашенные обществом образцы поведения. Вместо того чтобы использовать общепринятые способы достижения индивидуальных или общественных целей, они предлагают свои собственные, часто незаконные.

Состояние аномии, охватывающее социальными потрясениями все слои населения, особенно сильно влияет на молодежь.

В социологии аномия — это любой вид «отклонения» в ценностно-нормативной системе общества. Другими словами, такое состояние возникает, когда существующая иерархия разрушена, а новая еще не сформировалась. Пока социальные силы, которые остаются в одиночестве во время кризиса, не будут приведены в равновесие, их сравнительная ценность не может быть принята во внимание, и, следовательно, любое регулирование на какое-то время становится несостоятельным.

Дюркгейм видел причины аномии в противопоставлении «фундаментального» общества и современного индустриального общества.

Проблема аномии вызвана переходным характером исторического периода, временным ослаблением морального регулирования новых экономико-капиталистических отношений.

Аномия — продукт неполного перехода от механического единства к органическому единству, поскольку объективная основа последнего (общественное разделение труда) прогрессирует интенсивнее, чем находит моральное обоснование в коллективном сознании.

Факторы, способствующие формированию аномии: столкновение двух категорий социально порождаемых явлений (первая — интересы и потребности, вторая — ресурсы для их удовлетворения). В рамках общепризнанных порядков возможности и потребности индивидов удовлетворялись довольно легко, поскольку они сдерживались соответствующим коллективным сознанием, препятствуя развитию индивидуализма, личного освобождения, устанавливая жесткие рамки того, чего субъект может легитимно достичь в данной социальной позиции. Иерархическое (традиционное) феодальное общество было фиксированным, потому что оно ставило разные цели для разных слоев и позволяло каждому члену чувствовать, что его собственное существование имеет смысл в рамках ограниченного, закрытого слоя.

Развитие социальных процессов вызвало рост «индивидуализации», в то же время подрывая силу группового контроля и стабильные моральные границы, присущие более ранним временам. В новых условиях резко возрастает степень свободы личности от традиций, групповых обычаев, предрассудков, доступность индивидуального выбора знаний и способов действий. Относительно свободное устройство индустриального общества перестает определять жизнедеятельность индивидов и постоянно воспроизводит аномию, означающую отсутствие стабильных жизненных идеалов, норм и образцов поведения, что ставит большинство людей в ситуацию неопределенности, лишает их коллективного единства, чувства связи с определенной категорией и обществом в целом. Все это приводит к росту девиантных и саморазрушительных поведенческих реакций в обществе.

Аномия вызвана противостоянием в обществе, которое направлено на нарушение общепринятых правил и запретов

гос. экзамен / девиации / 5.5

5. Теория аномии Э. Дюркгейма и Р. Мертона.

Определение аномии. Причины аномии в обществе. Аномия и девиантное поведение. Виды поведения в ситуации аномии (конформизм, инновация, ритуализм, ретритизм, бунт).

Социологические концепции пытаются учесть в девиации социальные и культурные факторы, влияющие и определяющие поведение человека в обществе. Впервые социологическое объяснение сущности девиации было предложено Э. Дюркгеймом, который разработал теорию аномии

(от греч. аномос – беззаконный, безнормный, неуправляемый).
Под аномией
он понимал такое состояние общества, при котором отсутствует четкая регуляция поведения людей вследствие отсутствия в обществе всяческих норм и ценностей (старые себя изжили, а новые еще не приняты). В таких условиях наблюдается равнодушие, отчужденность, недоверие людей друг к другу, теряется стабильность института семьи, выражается полное безразличие к деятельности государства. Лишенные целей и смысла жизни, люди становятся подверженными стрессу и тревожности, что приводит к различным формам отклоняющегося поведения.

В широком плане аномия

— это «нарушения в ценностно-нормативных системах личности и социальных групп, ценностно-нормативный вакуум, неэффективность социальных и прежде всего правовых норм», которые и определяют совершение преступлений.

Теория аномии (Э.Дюркгейм, Т.Парсонс, Р.Мертон)—

девиантное поведение возникает как результат большого числа конфликтных норм, неопределенность в связи с этим возможного выбора линии поведения(аномия). Р.Мертон отмечает, что аномия появляется не от свободы выбора, но от невозможности многих индивидов следовать нормам, которые они полностью принимают. К примеру, в Америке — все стремятся к богатству, кто не может добиться этого легально (через талант, и т.д.), тот добивается нелегально. Таким образом, отклонения во многом зависят от культурных целей и институциональных средств, которых придерживается и которые использует та или иная личность.

Следует отметить, что девиантное поведение может иметь для общества и позитивное значение. Социальные отклонения могут стать средством прогрессивного развития, преодоления консервативных и реакционных стандартов поведения. Границы между отклоняющимся и неотклоняющимся поведением подвижны во времени и пространстве. Имеет место зависимость форм девиантного поведения от экономических, социальных, демографических, культурологических и др. факторов.

Согласно Дюркгейму, аномия — это состояние общества, при котором наступают разложение, дезинтеграция и распад системы ценностей и норм, гарантирующих общественный порядок. Необходимое условие возникновения аномии в обществе — расхождение между потребностями и интересами части его членов с одной стороны и возможностями их удовлетворения с другой. Она проявляется в виде следующих нарушений:

• расплывчатость, неустойчивость и противоречивость ценностно-нормативных предписаний и ориентаций, в частности, расхождение между нормами, определяющими цели деятельности, и нормами, регулирующими средства их достижения;
• низкая степень воздействия социальных норм на индивидов и их слабая эффективность в качестве средства нормативной регуляции поведения;
• частичное или полное отсутствие нормативного регулирования в кризисных, переходных ситуациях, когда прежняя система ценностей разрушена, а новая не сложилась или не утвердилась как общепринятая.

Дальнейшее развитие концепции аномии связано с именем Роберта Мертона.

Понятие аномии выражает собой исторически обусловленный процесс разрушения базовых элементов культуры, прежде всего в аспекте этических норм. При достаточно резкой смене общественных идеалов и морали определённые социальные группы перестают чувствовать свою причастность к данному обществу, происходит их отчуждение, новые социальные нормы и ценности (в том числе социально декларируемые образцы поведения) отвергаются членами этих групп, а вместо конвенциональных средств достижения индивидуальных или общественных целей выдвигаются собственные (в частности, противоправные). Явления аномии, затрагивая при социальных потрясениях все слои населения, особенно сильно действуют в отношении молодёжи.

По определению российских исследователей, аномия — «отсутствие чёткой системы социальных норм, разрушение единства культуры, вследствие чего жизненный опыт людей перестаёт соответствовать идеальным общественным нормам».

Дюркгейм приходит к выводу, что преступность — это нормальное

общественное явление. Её существование означает проявление условий, которые необходимы для того, чтобы общество не останавливалось в своём развитии, преступность подготавливает почву для общественного прогресса, а ненормальной является лишь чрезмерная или слишком низкая преступность.

Дюркгейм полагал, что даже если у общества каким-то образом получится перевоспитать или уничтожить существующих преступников (воров, убийц, насильников и т. д.), общество будет вынуждено сделать преступными другие деяния, которые раньше таковыми не считались. Это объясняется тем, что преступник представляет собой отрицательную ролевую модель поведения, необходимую для формирования человека как полноценного члена общества.

Этот вывод достаточно парадоксален и потому встретил серьёзное противодействие со стороны других криминологических школ. Тем не менее, его значение заключается в том, что он объясняет все неудачи попыток радикальным образом искоренить преступность.

Идеи Дюркгейма были развиты американским социологом Робертом Мертоном, который, проанализировав причины роста преступности в американском обществе, сделал вывод, что независимо от классовой структуры общества, от его экономического, политического и иного развития интенсивность антисоциального поведения будет расти, если выполняются два условия:

• В обществе господствует идеология, ставящая некие символы успеха, якобы общие для населения в целом, превыше всего (в американском обществе Мертон считал таким символом богатство).
• Существенная часть населения не имеет никаких или почти никаких законных средств для достижения целей, задаваемых этими символами.
• Именно теории социальной аномии определили развитие и современный характер американской криминологии.

Для объяснения социальных девиаций Э.Дюркгейм предложил концепцию аномии. Термин «аномия» в переводе с французского, означает «отсутствие закона, организации». Это такое состояние социальной дезорганизации — социального вакуума, новых норм еще нет, а старые уже разрушены. Э.Дюркгейм подчеркивал необходимость объяснения различных форм социальной патологии именно как общественных явлений. Например, количество самоубийств зависит не столько от внутренних свойств индивида, сколько от внешних причин, управляющих людьми.

Э.Дюркгейм настолько не сомневался в объективной природе социальных отклонений, что утверждал «нормальность» преступности. По его мнению, нет никакого другого феномена, который обладал бы столь бесспорными признаками нормального явления, как преступления наблюдаются во всех обществах всех типов и преступность не снижается по мере развития человечества.

Таким образом, Э.Дюркгейм рассматривал социальные отклонения преимущественно как следствие нормативно-ценностной дезинтеграции общества. Его идеи получили дальнейшее развитие в работах исследователей (в том числе В.Парето, Л.Козера), признающих в качестве ведущих причин девиантного поведения противоречия между классами и различными социальными силами, например новаторскими и консервативными.

Не все люди (классы) имеют одинаковые условия для достижения успеха, но они могут адаптироваться к возникшему противоречию несколькими путями. В качестве таких путей адаптации Р. Мертон выделил:

• конформизм (полное принятие социально одобряемых целей и средств их реализации);
• инновацию (принятие целей, отвержение легитимных способов их достижения);
• ритуализм (негибкое воспроизведение заданных или привычных средств);
• ретризм (пассивный уход от выполнения социальных норм, например в форме наркомании);
• мятеж: (активный бунт — отрицание социальных норм). Конфликт между целями и средствами их достижения может привести к аномическому напряжению, фрустрации и поиску незаконных способов адаптации. Данное обстоятельство отчасти объясняет относительно высокий уровень преступности среди низших социальных слоев.

Первый тип, который выделил Мертон, конформизм — такое поведение, когда и цели и средства достижения целей одобряются обществом. Такое поведение не является девиантным.

Следующий тип — инновация. Здесь принятые в обществе цели достигаются путем использования каких-либо нелегальных, незаконных средств. К этой категории относятся различные экономические преступления.

Третий тип—ритуализм. В ритуализме средства вполне допустимые, но при этом забывают о цели какой-либо деятельности. Примером может служить поведение должностных лиц в бюрократической организации, когда исполнение формальных правил превращается для них в самоцель, и они забывают о подлинных целях организационной деятельности.

Ретритизм предполагает отказ как от одобряемых обществом целей, так и от общепринятых средств их достижения. К данному типу относятся такие формы девиантного поведения, как алкоголизм и наркомания.

Еще один тип, выделенный Мертоном — мятеж. Для него характерен отказ от целей и средств, предлагаемых обществом, с одновременной заменой их принципиально новыми целями и средствами. Примерами могут служить религиозные секты и революционные партии.

Предложенная Мертоном классификация типов девиантного поведения довольно широко обсуждалась другими социологами и использовалась при проведении исследований.

Тотальная и очаговая аномия

В зависимости от площади социального пространства, охваченного деструктивными процессами, аномия может быть очаговой или тотальной. После того, как силы хаоса оставили свой след в прошлом, в любой социальной системе всегда сохраняются остаточные, периферийные формы аномии. Они по-прежнему присутствуют в многочисленных социальных «нишах» социальной системы.

Очаговая аномия, в отличие от полной аномии, была неотъемлемой частью каждой социальной системы на протяжении всей ее истории.

Очаговые вспышки беспорядка необходимы системе для поддержания ее жизнеспособности. Это связано с тем, что тотальная, полная однородность и абсолютная упорядоченность делают систему хрупкой и снижают ее устойчивость к внешним разрушительным воздействиям. Наличие анклавов аномии с характерной для них множественностью различных девиаций создает широкое пространство социальной свободы для активного действия и энергичного самоутверждения социальных субъектов. Именно эти очаги оказываются местами, где рождаются нестандартные модели жизни, различные свежие открытия и социальные инновации.

Не потому ли государство, его институты, власть всегда с недоверием относятся к свободе и ее различным проявлениям? Ответ заключается в том, что они чувствуют прямую связь между свободой и аномией. Они считают, что свобода — одна из ипостасей хаоса, что она может привести к дезинтеграции социальных структур, что она всегда несет в себе возможность перехода к вседозволенности.

Очаговая аномия — это форма сохранения «ниш» свободы даже в самых «закрытых» системах, где блоки социальных институтов тесно связаны друг с другом. Чем жестче и тотальнее социальный контроль, тем интенсивнее процессы в этих «нишах».

Гражданское общество играет важную роль в сохранении таких ниш. Одна из его задач — поддерживать существование таких словарей и защищать их от разрушения государственной машиной. Разумеется, это относится к тем центрам, где культивируются формы аномии, которые не являются криминальными и не угрожают жизни, здоровью или достоинству граждан.

Социальная норма и социальная аномия

Одним из основных понятий в социологии является социальная норма, которая рассматривается как механизм оценки и регулирования поведенческих реакций индивидов, категорий и социальных коллективов. Социальные нормы — это предписания, установки, ожидания соответствующего (социально одобряемого) поведения. Нормы — это определенные идеальные образцы, которые определяют, что люди должны говорить, думать, чувствовать и делать в определенных условиях. Система норм, действующих в данном обществе, образует единое целое, отдельные структурные элементы которого взаимозависимы.

Социальные нормы — это обязательства одного человека перед другим или перед социальной средой. Они обуславливают формирование сети социальных отношений группы или общества. Социальные нормы — это также ожидания групп разного размера и общества в целом. Окружающее общество ожидает определенного поведения от каждого человека, который соблюдает эти нормы. Социальные нормы обуславливают развитие системы социальных отношений, включая мотивы, идеалы, стремления субъектов действия, ожидания, оценки.

Состояние общества, заключающееся в утрате его членами значимости социальных установок и идеалов, что провоцирует распространение девиантного поведения, называется социальной аномией. Это также проявляется:

• В отсутствие сравнительных норм между людьми и социальной оценки собственного поведения, что порождает состояние «люмпенизации» и утраты группового единства;
• Несоответствие между социальными целями и одобренными средствами их достижения, которое толкает людей к незаконным средствам достижения, когда цели, установленные законом, недостижимы.

Социологи, сопоставляя понятия аномии и девиантного поведения, считали точкой пересечения несоблюдение членами общества установленных ими самими норм. Принципиальное различие между понятиями аномии и девиации заключается в социальном масштабе факторов, спровоцировавших их проявление. Природа аномии гораздо глубже. Она вызвана серьезными социальными трансформациями, которые влияют на общество как систему и на отдельных его членов.

Факторы развития социальной аномии

Суть социальной аномии заключается в нарушении социального порядка. Ниже перечислены факторы, «благодаря» которым социальная аномия может развиваться как явление:

• Природные, политические, экономические или иные потрясения, в результате которых значительная часть населения перестала ориентироваться на установленные нормы, отказалась от привычных статусов и ролей в пользу физического выживания.
• Коррозия ценностей, то есть размывание границ между добром и злом и нормами морали. Как следствие, критика вещей, которые были важны не так давно, риторические вопросы общества «Так ли они важны, как считалось?». Дезинтеграция социальной целостности.

Социальный контроль

Изучая теорию социальной аномии, нельзя не отметить такое явление, как общественный контроль. Ведь это он призван воздействовать на отдельную личность и общество в целом для того, чтобы регулировать общественный правопорядок.

Социальный контроль можно подразделить на два вида – внутренний и внешний. Внешний представляет собой определенный набор механизмов, которые гарантируют соблюдение обществом норм поведения. Он может быть формальным или неформальным. Примером формального социального контроля служат законы и другие правовые акты, а неформального – общественные ценности и нормы морали.

Внутренний контроль в социологии принято называть самоконтролем. Он работает следующим образом: человек сам контролирует свое поведение, основываясь на общепринятых нормах. В процессе взросления каждый индивид настолько хорошо усваивает общественные правила, что они буквально впитываются в подкорку его головного мозга.

Рекомендуем: Асоциальная личность

Если случается так, что человек вынужденно преступает через определенную черту, то впоследствии он начинает испытывать мучения совести. Отметим, что социальный контроль, по мнению ученых, на 70% состоит из самоконтроля. Получается, что именно самосознание каждого индивида определяет поведение в социуме в целом. Чем выше уровень самосознания граждан, тем меньше в обществе наблюдается проявлений девиантного поведения. Автор: Елена Рагозина

Особенности и последствия аномии

Аномия — это пагубное влияние на общество и отдельных людей в нем. Она отчуждает одно от другого, сводит всю структуру к «ничто». Диссоциальность, которая является одной из характеристик аномии, приводит к потере способности регулировать членов общества с помощью норм и правил, традиций и установок. Связи и отношения, условия существования общества, перестают воспроизводиться и самовоспроизводиться, что приводит к его безоговорочному распаду. В зависимости от степени проникновения аномии в социальную жизнь, становится все труднее восстановить ее структуру.

Проявления этого процесса в современной России тесно связаны с психологическим настроем населения и его социальным состоянием: нестабильность и неопределенность будущего делают ситуацию шаткой, а попеременное доминирование установок очень ярко характеризует сегодняшнюю аномию. Неустойчивое расхождение усугубляется неспособностью властей разобраться в социальных связях происхождения.

Аномия — это естественный процесс для общества на любой стадии его развития

Преодоление аномии

Если вернуться в прошлое, то можно сказать, что преодоление аномии невозможно. Во все времена люди пытались создать общество, которое гармонично способствовало бы счастью и здоровью людей. Однако пока такой системы нет, аномия не может быть преодолена.

Преодолевая аномию, люди часто обращаются к прошлому: «Раньше жизнь была хорошей». Однако в некоторых ситуациях это не работает, если люди понимают, что предложенные им механизмы не помогут устранить внутренний конфликт между желаемым и достижимым.

До тех пор, пока общество не предоставит всем людям социально приемлемые способы достижения целей, которые оно само пропагандирует, люди будут совершать аморальные поступки. Они будут мотивированы желанием изменить окружающую среду, в которой желание или цель в конечном итоге будут реализованы, но будут характеризоваться обществом как аморальные.

До тех пор, пока существует конфликт между целями (ценностями) и средствами их достижения (средствами), будет существовать аномия. Следовательно, единственный способ преодолеть ее — это соотнести цели с имеющимися ресурсами для их достижения. Однако при этом не учитывается желание «я хочу большего», которое присуще человеку, стремящемуся к прогрессу. Это означает, что цели всегда будут опережать средства, т.е. они не будут соответствовать им и вызовут аномию.

Аномия в современном обществе

Современное российское общество также находится в состоянии нестабильности, где происходит разрушение ценностей. Люди не чувствуют себя уверенно в будущем, у них нет времени на адаптацию к быстро меняющимся ориентирам и доминирующим ценностям, они испытывают финансовые трудности. Происходит та же переориентация с моральных ценностей на физическое выживание. Разрушение ценностей приводит к профессиональной деградации людей, разочарованию в себе и жизни, в своей работе и потере чувства собственного достоинства.

Мысли, которые беспокоят современных граждан, особенно молодых людей:

• «Надежды на лучшую жизнь рухнули, улучшения ее качества и уровня не будет»;
• «Ментальное здоровье практически на нуле, я становлюсь психом»;
• «Мое будущее и будущее страны неясно, не стоит сейчас заводить детей»;
• «Я боюсь жить, я не чувствую стабильности, безопасности»;
• «Я чувствую себя уязвимой, я не знаю, что делать и куда идти»;
• «Я не знаю, кем я должен быть, что я должен делать, я не знаю, чего я хочу»;
• «Я знаю, чего хочу, но не знаю, как этого добиться»; «Я не знаю, как это получить»;
• «Все настолько непонятно, что простому человеку вроде меня трудно понять, что происходит в стране»;
• «Сейчас все обесценилось, важны только деньги, связи, личный успех»;
• «Все живут одним днем, они не думают о будущем»;
• «Я ни в чем не уверен и никому не могу доверять, сейчас никому нельзя доверять».

Хаос, апатия, дезориентация, рыночные и потребительские настроения, социальный инфантилизм, отсутствие направления и бесполезность — так в двух словах можно описать состояние современного общества и каждого отдельного человека. В результате мы уже имеем три так называемых потерянных поколения. Одному из них около 50 лет, но он до сих пор не понимает, как жить в этом мире. Самое молодое поколение характеризуется революционными, экстремистскими тенденциями. Некоторые из них четко понимают, чего они хотят добиться в жизни, но их не волнуют интересы страны, всего общества. Среднее поколение ориентировано на потребление и рыночные отношения. Но большинство из них поглощены алкоголем и наркотиками, то есть там, где они не нужны обществу.

Как бороться с аномией? Поиск причины и вызвавшего ее конфликта с целью его устранения. Выберите одну из актуальных на тот момент систем, либо создайте что-то совершенно новое, либо позаимствуйте чью-то готовую систему, например, обратившись к прошлому.

Происхождение

Большинство ученых задавались и до сих пор задаются вопросом: откуда происходит аномия, какие факторы становления личности влияют на то, что человек становится «неправильным» и нарушает общепринятые нормы. Отвечая на эти вопросы, Дюркгейм, например, считал, что понятие аномии – это определенное состояние социума, в котором нет необходимой морально-нравственной регуляции поведения людей.

Вернее сказать, она была, но потеряла свою актуальность, а новые нормы еще не прижились. Получается, что такое общество можно назвать в каком-то роде анархичным. Люди теряют веру друг в друга, а порой и в себя, испытывают постоянное нервное напряжение, подвержены стрессу, а в итоге приобретают отклоняющееся поведение. Ярким примером такого явления, как социальная аномия, является постперестроечное время в России – 90-е годы.

Причинами аномии социальной большинство ученых считают наличие большого количества общественных норм, которые противоречат друг другу, поэтому у людей – особенно это касается молодого поколения – происходит своего рода «нестыковка»: они не понимают, как вести себя правильно, а какое поведение будет являться отклоняющимся.

Рекомендуем: Что такое гомеостаз в психологии?

Роберт Мертон, изучая аномию, говорил, что аномия часто возникает не тогда, когда человек имеет большую свободу выбора, а тогда, когда он не может следовать определенным нормам. Примером такого поведения он считал то, что все американцы стремятся к богатству, но не у всех есть возможность достичь своей цели законным путем. Те, у кого это не получается, начинают делать это нелегально.

Но нельзя исключать и тот факт, что состояние аномии иногда бывает полезно для общества. В частности, это явление может выступать в качестве двигателя прогресса, а границы между нормальным и ненормальным поведением весьма подвижны, причем как во времени, так и в пространстве. Вспомните, если в прошлом веке наши бабушки едва ли могли представить женщину в брюках, то сегодня это вполне обычное явление.